Сад стеклянных деревьев
продолжениеV. Птицы, Плащ и Эй
Во время полета Мартин рассказывал Яиненмосу о своей миссии, о том, как все началось, как он попал в стеклянный сад и как встретил там Капризулю. Рассказывая это, Мартин вдруг сам удивился, как много всего интересного с ним случилось.
- Значит, ты вызвался спасти наш мир? – удивился Яиненмос. – Это очень странно. Чтобы не-стеклянный человек жертвовал всем ради стеклянного мира... Ты удивительно смелый, Мартин.
- Я вовсе не смелый, - отзывался Мартин, чувствуя, как пылают уши. Яиненмос Яри был гордой свободной птицей, он очень высоко ценил моральные качества человека, и уже несколько раз говорил Мартину такие вещи, вроде: «это очень храбрый поступок» или «это очень благородно». Мартин всякий раз краснел и отнекивался, но в глубине души был очень рад, что Яиненмос Яри так ценит его старания.
Они долго летели над полем вдоль реки, но когда полетели над лесом, в небо взвилась стая маленьких птиц, но их было так много, что небо потемнело от их мельтешения.
- Чужак! – кричали они надрывно. – Чужак! Чужак! Не-стеклянный!
Мартин крепче прижался к Яиненмосу.
- Они не дадут нам пролететь, - сказал Яиненмос Яри. И не успел он закончить фразу, как огромная туча стеклянных птичек атаковала его и Мартина. Тот еле успел прикрыть рукой красный клевер. Птицы стали клевать их, и острые жала коротких клювов больно били Мартина в спину, в плечи и в ноги. Они пытались сбросить его с Яиненмоса, а Мартин что есть сил цеплялся за перья Яри, царапая руки о жесткое стекло. В конце концов, тот пошел на снижение, планируя над самыми деревьями.
- Приготовься, Мартин, - предупредил он. – Нам придется опуститься на землю.
Он нырнул в лес, послышался звон ломающихся стеклянных ветвей, и, в конце концов, Яиненмос приземлился на небольшую поляну.
- Яиненмос, они же маленькие птички и могут пролететь между ветками! – сказал Мартин. – они все равно нас заклюют!
- Лес защитит нас, - спокойно ответил ему Яиненмос. – Во всяком случае, на какое-то время. Ты просто слишком заметен. А еще несешь на груди красный цветок. Ничего удивительного, что они атакуют. Придется часть пути идти пешком.
И они пошли сквозь лес. Мартин не мог идти босиком по стеклянной лесной подстилке, поскольку тут же обколол ступни. Поэтому Яиненмос снова взял его на спину, и Мартин, держась руками за шею птицы, старался привыкнуть к неровностям пешего перемещения. Над ними плотным куполом сцепленных вместе ветвей и листьев возвышался лес, и птицы щебетали где-то высоко в его кроне, но не пытались атаковать.
Яиненмос вскоре устал. Все-таки он был летающей птицей и к долгим прогулкам его тонкие ноги с хищными острыми когтями не были предназначены. После отдыха они попытались снова подняться в небо. И тут же были атакованы щебечущей тучей. Пришлось опять спускаться. Трижды Яиненмос старался вырваться в полет, но ему не давали. Пичужки были маленькие, размером с обычного воробья, но их было очень много. Продолжать путь так было опасно, а идти Яиненмос больше не мог. К тому же стало темнеть. Надвигалась ночь.
Мартин уговорил друга сделать ночной привал. Сам Мартин уже привык к ночи в стеклянном саду и нисколько не боялся ее, но Яиненмос был горной птицей, и почти никогда не был в лесу, поэтому ему было неспокойно. Но вскоре он уснул под деревом, спрятав свою могучую голову под крыло, а вот Мартин заснуть не мог. Ему очень не нравилось то, что маленькие птицы не дают им лететь над лесом. Так он будет добираться очень долго и не найдет Юю, или будет уже слишком поздно. Потому Мартин стал думать, как сделаться менее заметным, чтобы птицы не клевали их и дали лететь по небу. И придумал. Оглядевшись в поисках нужного материала и найдя его, он решительно встал. До утра у него было много работы.
Когда Яиненмос проснулся, Мартин уже почти закончил. На его руках было много порезов, но Мартин был рад своему успеху. У него получилось.
- Смотри! – сказал он Яиненмосу. – Смотри, что я придумал!
На земле перед Мартином лежал плащ из стеклянных листьев. Листья, сплетенные в ряды, больше всего напоминали чешую какого-нибудь сказочного дракона.
- Я соединил их вот этими стебельками! – принялся объяснять Мартин. – Я заметил, что эти стебельки не ломаются, а гнутся, как проволока, и они здесь кругом растут! А листья собрал с земли и деревьев, но я не много. А еще там были жуки! Ты ешь жуков? – и Мартин протянул Яиненмосу пойманных за ночь стеклянных насекомых. Он уже вдоволь налюбовался ими при свете звезд, но потом ему показалось, что Яиненмос может быть голоден. В самом деле, должна же эта птица чем-то питаться? Сам Мартин не чувствовал голода.
- Это очень любезно с твоей стороны. Спасибо, - сказал Яиненмос и с видимым удовольствием принялся клевать жуков, пока Мартин объяснял ему особенности узелков и креплений, которыми он сцеплял листья.
- Ты очень талантлив, - в завершение его рассказа произнес Яиненмос. – И очень сообразителен. Может, поэтому тебе и приснился этот сад – никто, кроме тебя, возможно, не смог бы ему помочь.
Мартину показалось, что Яиненмос улыбается – так потеплели его черные глаза. Мартин смутился. Он не знал, как бы вели себя на его месте другие мальчики, но это было и не важно, ведь здесь не было никого, кроме него. А значит, он будет делать все, что может, чтобы этот сад жил. И сад, и Юя, и Яиненмос. И даже те маленькие птички, что так больно клюются, зато так красиво сияют на солнце.
Когда Мартин облачился в свой плащ, стянув его завязками у шеи, Яиненмос еще раз попробовал взлететь. И на сей раз птицы рванулись к ним, но атаковать не стали, а вскоре и вовсе рассеялись по небу. Путь был свободен.
- Получилось! – перекрикивая ветер, восторженно сказал Мартин.
- Не могло не получиться, - прозвучал у него в голове голос птицы Яри. И в этом голосе слышалась неприкрытая гордость.
Над лесом они летели еще долго, и Мартину даже удалось ненадолго уснуть, крепко держась за перья могучей птицы. Когда он снова открыл глаза, они летели над морем. Внизу расстилалась почти сплошная водная гладь.
- Море? – удивился Мартин.
- Великое море, - отозвался Яиненмос. – Великое и беспощадное. Долго придется лететь над ним. Не все птицы переживают этот перелет.
Мартин вздрогнул.
- Ты выдержишь? – спросил он Яиненмоса.
- Выдержу, - спокойно отозвалась птица. – У меня есть цель. И у меня есть долг.
Мартина эти слова царапнули, как кошачьими когтями по сердцу. Ему почему-то сразу стало неуютно на спине Яиненмоса, как-то неловко. Ему не хотелось думать, что мудрая могучая птица несет его из чувства долга, а не потому, что Яиненмосу хочется помочь Мартину. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, он стал смотреть на воду. И вскоре ему стало казаться, что он видит маленьких рыбок, мелькающих у самой поверхности воды. Он прогнулся немного, совсем немного, чтобы получше их рассмотреть, и едва не соскользнул со стеклянной спины Яиненмоса, в последнюю секунду вцепившись в него мертвой хваткой. И удержался, только заметил, как красная вспышка летит к воде. Ключ! Он уронил ключ!
Не соображая, что он делает, Мартин прыгнул в воду. Благо, ключ еще не успел опуститься вглубь, и Мартин с третьей попытки донырнул до него и схватил, сжав в руке. И только когда вынырнул, хватая ртом воздух, понял, что ситуация куда хуже, чем казалась.
- Мартин! – в испуге кричал Яиненмос, бессильно кружа в небе вокруг него. – Что ты наделал?! Я не могу вытащить тебя из воды!
И Мартин понял – не может. Яиненмос – птица, ему нельзя мочить перья, иначе он не сможет взлететь и камнем уйдет на дно. А вокруг было только море, и волны, которые накатывали одна за другой, и все труднее было удерживать голову над поверхностью. И стеклянный плащ тянул его вниз. А вода была очень холодной, у Мартина стали неметь ноги, пока их не свела судорога. Тогда водная гладь сомкнулась у него над головой, и он слышал сквозь холодную пелену, как надрывно кричит Яиненмос, заливисто, по-птичьи, и не может до него докричаться. Мартина тянуло вниз, и вскоре он даже перестал видеть очертания могучей птицы, а воздуха отчаянно не хватало, и он понял, почему вода стеклянная – она затягивала, как желе. Темнота сгущалась все сильнее, и в грудь давила тяжесть. Воздуха! Пожалуйста, хоть глоток воздуха!..
Через какое-то время Мартин ощутил, что больше не тонет. Более того, он дышал. Но все еще было холодно, и потому он решился робко приоткрыть глаза. Оказалось, что он лежит на темной матово-стеклянной площадке. Понять, на чем же, Мартину никак не удавалось. Плита? Мель? Остров? Вскоре Мартин понял, что он на этой плите не лежит, а плывет – площадка двигалась. А еще ее края колыхались медленными упругими движениями, словно площадка махала крыльями, и, обернувшись, Мартин увидел гибкий тонкий гребень длинного хвоста, взрезающий волны. Тогда сомнений не осталось – скат! Мартин плыл на спине огромного ската, размером с их школьный спортзал.
- Это Эй! – сверху донесся до Мартина голос Яиненмоса. – Эй – владыка морских глубин по прозвищу «Птица Моря». Древний повелитель волн.
- Спасибо, что спас меня, владыка моря! - Мартин встал на колени на широкой спине ската. – Но зачем ты сделал это? Ты не боишься меня и красного цвета? И как ты узнал, что я упаду именно сюда?
- Не суетись, мальчик, - донесся до него голос ската, медленный, гулкий и тяжелый, как звук гонга. – Старый Эй нетороплив, потому не может успеть за твоими быстрыми словами.
- Прости меня, Птица Моря, - исправился Мартин, медленно растягивая слова. – Я хочу сказать тебе спасибо за то, что спас меня.
- Это старый Эй должен благодарить тебя, мальчик. Поскольку старый Эй живет во мраке глубин и не чувствует яда ветра, Эй не может влиять на происходящее с миром. Зато старый Эй еще не лишился своей мудрости, поскольку видит сны, и видит себя птицей в этих снах. И там старый Эй совсем не стар, а летает на городом и иногда видит там мальчика, идущего в школу, который очень боится совершать ошибки. Старый Эй видел, как мальчик взялся за опасное дело, как ломал свой страх и шел наперекор себе. И мудрый Эй, просыпаясь уже старым владыкой моря, все равно проникался симпатией к этому маленькому мальчику, который взял на свои плечи наш небесный свод. Который решил помочь миру, и Великому морю, и старому Эю. Поэтому старый Эй решил помочь мальчику чем-то в ответ, и для этого удачно нашлось время и место. Возьми его, Яри. Старый Эй уже действительно очень стар, и быстро устает от разговоров.
Яиненмос плавно опустился на спину ската. Мартину пришлось оставить свой плащ из листьев – он был очень тяжелым и мокрым. И Яиненмос все равно коротко фыркнул, когда мокрый Мартин снова взобрался ему на спину. Взлетая, Мартин увидел сверху полный размер ската, и ему стало не по себе. Но он закричал:
- Спасибо, Птица Моря! Я не подведу тебя!
- Неси свою ношу бережно, мальчик. А ты береги его, Яри. Мальчик дорог тебе, старый Эй чувствует это каждой чешуйкой, но мальчик этого не чувствует. И ему грустно от этого. Не оскорбляй его молчанием, благородный бывший вожак. Иногда молчание бывает больнее любых слов.
И огромный серый скат, медленно взмахивая своими морскими крыльями, исчез в глубине.
- О чем он говорил, Яиненмос? – немедленно спросил Мартин. Яри долго молчал.
- Я очень испугался за тебя, Мартин, - сказал он наконец. – И, наверное, должен извиниться перед тобой. Я не привык выражать словами мои чувства. Потому, возможно, некоторые слова могли обидеть тебя. Я был вожаком северной стаи, Мартин. И все время моего правления я заботился о моей стае. Но еще никто никогда не заботился обо мне. Для меня это ново и очень ценно. Я хочу, чтобы ты это знал.
- Да ладно, - улыбнулся Мартин, крепче обнимая шею могучей птицы. – Это естественно. Мы же друзья.
- Друзья? – удивился Яиненмос. И после паузы продолжил: - Да. Должно быть, так.
И Мартин мог спорить с кем угодно и на что угодно, что Яиненмос Яри улыбался, говоря эти слова.
VI. Маяк, Праздник и Последняя дорога
Они летели еще очень долго. Миновала ночь, затем день, затем еще ночь... Было очень холодно, у Мартина замерзли босые ноги, и пальцев он уже не чувствовал. Мокрая пижама неприятно липла к телу, но Мартин старался себя убедить, что уже очень-очень скоро они прилетят. У Мартина не было врагов, кроме ветра и времени, но эти враги не из тех, кто согласны ждать. Вокруг было только море, и Яиненмосу некуда было приземлиться на отдых. Мартин чувствовал, как могучая птица начинает уставать. Все резче Яри махал огромными стеклянными крыльями, все тяжелее отдавалось дыхание в его груди. Мартин крепче обнял его за шею. Он очень беспокоился за Яри, и уже жалел, что попросил птицу помочь ему. Потому что теперь ему стало казаться, что его просьба может стать гибельной для гордого Яиненмоса. Чтобы немного его отвлечь, Мартин стал рассказывать истории. Всякие, смешные и не очень, про маму, про школу, про суровую учительницу. И это было довольно трудно, потому что Яиненмос не знал, что такое человеческая школа, и Мартин старался ему объяснить на примере птиц, говоря нечто вроде: «Это школа, где птенцов учат летать, и разбираться в жуках и растениях, и как прятаться от хищников, и многому другому. Только птица, которая учит птенцов, очень своенравная, как гусыня...»
Яиненмос слушал, задавал вопросы. Он действительно очень устал, но маленький всадник на его спине, рассказывающий забавные истории, скрашивал дорогу и добавлял сил. И Яиненмос летел.
На исходе второй ночи над морем сгустился туман. Лететь стало почти невозможно, и Мартин чувствовал волнение Яри – Яиненмос очень боялся сбиться с пути. Он все еще летел вперед, но паника отнимала силы, а вокруг стояла сплошная белая пелена. И вскоре Яри стал снижаться, тяжело взмахивая своими огромными крыльями, ничего не видя перед собой.
- Держись, Яиненмос! – умоляюще попросил Мартин, поглаживая шею птицы. – Мы скоро долетим! Пожалуйста, не сдавайся!
И могучая птица из последних сил выровняла полет. Туман, казалось, становился еще гуще, обволакивал их, как плотное белое облако. Мартин знал, что Яиненмос не выдержит долго, но если его покинут силы, он упадет в море и утонет. И даже Мартин ничего не сможет сделать. В надежде он смотрел на свой красный клевер-ключ, но даже алое сияние меркло в белой пелене тумана. Яиненмос спустился ниже, затем еще ниже, и Мартину показалось, что он чувствует холод от воды совсем рядом.
- Не сдавайся! Пожалуйста! – в отчаянье выкрикнул он, когда заметил краем глаза мелькнувший свет. Но тот почти сразу погас. Мартин повернул голову в ту сторону, и свет опять мигнул, и опять погас. И Мартин понял, что это. Свою карту он потерял, но вычерчивал ее достаточно много раз, чтобы вспомнить. Маяк.
- Яиненмос, лети туда! – закричал он. – Там маяк! Лети к свету, мы добрались!
И Яри, собрав последние силы, резко взмахнул огромными крыльями, почти отталкиваясь ими от водной глади, поднялся выше и что есть силы понесся к белому свету, рассекая туман. Впереди из белой пелены проступила высокая башня маяка, сияющая ярким белым светом. Яиненмос опустился на площадку возле маяка, тяжело дыша и отдыхая. Мартин улыбался, гладил птицу по голове, говорил много благодарственных слов, а сам готов был выть от счастья. Они долетели! Они действительно добрались!
До аллеи грифонов было совсем недалеко, и этот путь мальчик и птица прошли пешком. Яиненмос медленно вышагивал рядом на своих стройных длинных ногах, давая отдохнуть уставшим крыльям, а Мартин разминал окоченевшие ноги. Красный клевер сиял в его нагрудном кармане.
Миновав ворота, они ступили на аллею грифонов, и тут случилось странное – распахнулись высокие двери замка и из них стали выходить люди. Женщины и мужчины, богато одетые, стеклянные, блистающие роскошью драгоценных камней и хрусталя. Все они улыбались. И все они приветствовали Мартина, хлопали в ладоши, что-то говорили, одобрительно кивали, вежливо кланялись. А Мартин все никак не мог понять, что происходит.
- Они чествуют тебя, - сказал ему Яиненмос. – Должно быть, они ждали тебя.
- Ждали? – удивился Мартин. И к нему из замка выбежал человек. Он очень суетился и откровенно радовался, и хрустальная корона на его голове ясно давала понять, что к Мартину направляется сам король, отец Юи.
- О, мой мальчик! – громко провозгласил король. – Я так рад приветствовать тебя – героя, спасителя нашего хрустального мира! Мы чрезвычайно счастливы, что ты сумел добраться до нас живым, и принести нам заветный ключ! Позволь же нам предложить тебе кров и угощение, юный герой! Я обнимаю тебя как сына!
И король действительно обнял Мартина. Потом король заметил птицу, и глаза его наполнились слезами восторга. Юя говорила, что ее отец очень любит птиц. Видимо, из-за нее он давно их не видел.
- Думаю, твоему великолепному пернатому спутнику тоже захочется устроиться на отдых, - сказал он с придыханием. – Для меня большая честь принимать в своем замке столь чудесного гостя, о высокогорный Яри.
И король почтительно поклонился Яиненмосу. Тот, как показалось Мартину, даже немного смутился. И под восторженные речи Его Величества Мартин и Яиненмос вошли в замок.
Со всех сторон Мартину кланялись, хвалили, одобрительно хлопали по плечу и просили показать клевер. Мартин же чувствовал себя немного неловко, но в замке было тепло и светло, и он наконец смог согреться. В огромном зале был устроен банкет в его честь. Играла музыка, вокруг толпились хрустальные люди, на длинных столах были расставлены многочисленные блюда с едой. Есть Мартину по-прежнему не хотелось. Зато Яиненмоса угощали рыбой, чему тот был крайне рад. Король старался осыпать всеми возможными почестями Мартина с его клевером, но сам все больше вертелся вокруг большой птицы. Кажется, Яиненмос стал его любимцем.
А Мартину вовсе не хотелось веселиться. Он чувствовал – ничего еще не закончилось, и предстоит самое трудное. А еще здесь не было Юи. Девочки-Капризули, которой он, собственно, и нес свой цветок. И Мартин пошел ее искать. Вокруг гремела музыка, люди праздновали, смеялись, а Мартин шел от них, пока не нашел черный ход. И вышел в сад.
Он снова спускался по ступенькам, как и всегда. И за спиной гремела музыка, отголоски праздника в его честь, во славу победителя и спасителя, но на котором ему совсем не хотелось веселиться. И его встретил тихий, изумительно красивый сад стеклянных деревьев. До рассвета оставалось немного времени, но звезды еще не погасли. И там, в саду, была Юя. Она вышла ему навстречу. Мартин понял, что очень волнуется, дрожащими руками вытащил клевер и протянул его девочке.
- Вот, - сказал он. – Я пришел. Я выдержал. Я принес тебе ключ.
Юя, не говоря ни слова, взяла из его рук стеклянный цветок, и он засиял ослепительно-красным, как и ее сердце. Она подняла на него глаза и улыбнулась. В глазах ее стояли слезы. Мартин не понял причины этих слез.
- Да, ты пришел. Спасибо!
И вдруг Юя порывисто обняла его стеклом своих тонких хрустальных рук. Мартин замер. Она отстранилась и поместила клевер в его нагрудный карман, на прежнее место.
- Теперь все будет хорошо, - сказала она. – Нам осталось последнее. Я тебя проведу и исполню долг своего рождения. Не спрашивай ни о чем, я давно к этому готова. Только жаль, что я так и не увидела птиц...
- Ты можешь увидеть! – Мартин взял ее за руку. – Пойдем, я познакомлю тебя с Яиненмосом! Он очень умный, и не боится красного света! Тебе он понравится, вот увидишь.
И повел ее в замок. Юя, удивленно хлопая глазами, шла за ним. Праздник был в самом разгаре, но когда появилась Юя, все стихло. Даже музыка смолкла. Все замерли и смотрели на Яри. Но Яиненмос не впадал в ярость или страх, оставшись стоять на прежнем месте.
- Яиненмос, это Юя, - представил ее Мартин своему пернатому другу. – Девочка, которая вместе со мной спасает сад.
- Рад приветствовать принцессу, - Яиненмос склонил голову в знак уважения. И Юя сделала к нему шаг, затем еще шаг. Яри не атаковал. Столько времени проведя с Мартином, Яиненмос перестал бояться красного цвета. И Юя подошла совсем близко, подняла руку и погладила могучую птицу по голове. В тишине зала было слышно, как пораженно ахнули придворные, как всхлипнул от счастья король, снова заиграла музыка, и веселье вернулось. И Мартин понял, что можно. Вот теперь можно веселиться, хоть до самого утра.
С рассветом король сделал важное объявление:
- Сограждане, мы собрались здесь для того, чтобы проводить в Последнюю Дорогу нашего спасителя и мою дочь! Пожелаем им удачи в их нелегком деле. Юя, милая моя, я надеюсь, что хорошо подготовил тебя к твоей миссии. Соверши ее достойно!
- Да, отец, - кивнула Юя. Она казалась грустной, и совсем ничего торжественного не было в ее виде. Скорее наоборот. Король говорил еще много восторженных торжественных речей, рассыпался в благодарностях и предложил Мартину все, что он только захочет. Мартин подумал и ответил:
- Мне ничего не нужно. Но у меня есть просьба, если не возражает мой друг – я хотел бы, чтобы вы позаботились о Яиненмосе. Моему другу некуда возвращаться, пусть же этот замок будет тем местом, куда он сможет возвращаться, как домой.
- Конечно, я разрешу ему прилетать сюда, и его всегда будет ждать здесь ночлег и еда, - сказал король. – Может быть, придет день, когда такая умная гордая птица согласится остаться при моем дворе в качестве советника и верного помощника. Что скажешь, великая птица Яри?
- Думаю, этот день наступит, - кивнул Яиненмос. – И наступит вскоре, когда я пойму, что простор неба слишком пуст, и мне в нем одиноко. Тогда я с радостью приду к людям. А за кров и еду я буду благодарен всегда.
Яиненмос посмотрел на Мартина. И тот остро почувствовал – пришло время попрощаться с другом. И от этих мыслей у Мартина на глаза навернулись слезы. Он подошел и обнял за шею могучую птицу.
- Спасибо тебе за все, Яиненмос! – сказал он. – Я буду очень по тебе скучать!
- И тебе спасибо, Мартин. Я тебя не забуду. Не плачь из-за расставания. Можно, я буду сниться тебе?
- Но как?.. Если я уйду...
- Я птица, - ответил Яри. – И умею летать не только наяву, но и во снах. Ветра в крылья твои, друг. Я не стану прощаться, поскольку верю, что мы вскоре еще увидимся.
Мартин улыбнулся и кивнул. Он был уверен, что встретит Яиненмоса. И обернулся к Юе. Та тоже попрощалась с Яиненмосом, погладив его стеклянные перья, прежде чем король горячо обнял их и пожелал удачи. Их провожали до самых ворот по аллее грифонов, им махали вслед и что-то кричали. У самых ворот Мартин обернулся. За толпами придворных, королем, Яиненмосом, замком светился его любимый стеклянный сад. «Скоро ты будешь в безопасности, - подумал Мартин и добавил, - обещаю». И Юя, улыбнувшись своим родным на прощание, положила его руку на красное сияние в своей груди.
VII. Сердце, Дверь и Пробуждение
Мартин и Юя снова стояли на поле фиолетовой травы. Там, где все началось. И выл ветер, пахнущий бензином и гарью. И далеко впереди виднелась распахнутая железная дверь.
«Мне надо закрыть ее, - понял Мартин. – Моим ключом».
- Нам нельзя разжимать рук, - сказала Юя. – Если отпустишь мою руку, дверь исчезнет.
- Хорошо, - кивнул Мартин.
И, взявшись за руки, дети направились к двери. Идти нужно было долго, Мартин шагал осторожно, чтобы не обколоть босые ноги, и не сразу заметил, что Юя слабеет. Даже не так – она становится совсем прозрачной.
- Что с тобой?! – испугался Мартин. Но она только головой покачала.
- Ничего, так и должно быть. Идем.
И они опять пошли, но теперь Мартин не сводил с нее глаз. Казалось, с каждым его шагом Юя тает. Только сердце ее по-прежнему горит так удивительно ярко... И вскоре он не выдержал.
- Все, стой! – сказал он. – Тебе нельзя идти дальше! Я справлюсь один, а тебе нужно вернуться, иначе совсем пропадешь!
- Ничего, - сказала Юя и грустно улыбнулась. – Я для этого родилась.
- Что? – Мартин остолбенел.
- Я единственная, кто может видеть дверь, - сказала она. – Но ни один из стеклянных не может подойти к ней. Только не-стеклянный мог бы сделать это, и мой долг по праву рождения – сопроводить его до двери и помочь закрыть ее.
- Значит, если ты пойдешь дальше... ты умрешь?
- Я не знаю, - призналась Юя. – Но я этого не боюсь. Это не так страшно, как разбиться на миллион осколков.
- Юя! – Мартин схватил ее за плечи. – Ты что... Ты же рассказала мне, как вырастить ключ! И вела меня сюда все это время для того, чтобы я погубил тебя?! Я своими руками вырастил твою смерть! Почему ты не сказала?
- А ты бы взялся спасти наш мир, если бы знал, что я из-за этого исчезну? – спросила она. Мартин замолчал. Потом отрицательно качнул головой.
- Вот то-то! – удовлетворенно сказала Юя, в голосе которой прорезались прежние повелительные нотки. – Так что хватит! Ты не плакса! Даже я этого уже не боюсь, а ты не должен бояться тем более! Ты же любишь сад, верно? И я его люблю. И папу, и Яиненмоса Яри, и все то, что меня окружает. И мне совсем не жаль отдать за это самое дорогое, что у меня есть. Как и тебе, верно ведь?
- Верно, - кивнул Мартин. – Но...
- Никаких «но»! Пойдем!
И она уверенно зашагала к двери, таща Мартина за собой. Но Мартин чувствовал – она храбрится, а на самом деле ей очень страшно. И совсем не хочется исчезать. Но он шел. Потому что не знал, как поступить иначе.
- Я тебя попрошу сделать мне одолжение, - сказала Юя, обернувшись. Мартин так задумался над выбором другого пути, что не заметил – она стала совсем прозрачной, как призрак. – Когда я исчезну, ты возьмешь мое сердце и пойдешь дальше. С его сиянием дверь должна быть тебе видна. И спасибо тебе за все.
- Юя! – крикнул он в отчаянье, но налетевший поток городского ветра развеял призрачное сияние, словно его и не было никогда. Только упал в фиолетовую траву красный драгоценный камень, пульсирующий ярким светом. У Мартина подкосились ноги, он рухнул на колени, стараясь справиться с горячими слезами. До двери оставалось совсем недалеко, и нужно было закончить начатое. Разумеется, как только Юя растаяла, дверь исчезла. Вытащив из кармана свой цветущий четырехлистный клевер-ключ, Мартин дрожащими руками поднял и спрятал в этот карман драгоценное сердце Юи. И дверь снова появилась впереди. Мартин уверенно направился к ней.
А дверь была самой обыкновенной. Из темноты за ней даже слышались звуки города, шум толпы, гудение машин, голоса людей. В прошлый раз этого не было... Город подступил уже совсем близко. И нельзя было пропустить его сюда. Мартин уверенно вышел за дверь в темноту, закрывая ее за тяжелую металлическую ручку снаружи. Но когда дверь закрылась, он понял, что сердце Юи и его ключ освещают ему замочную скважину. И по щекам Мартина потекли предательские слезы.
Он прощался с любимым миром. Он обещал своему любимому саду, что тот будет в безопасности. А для этого его придется запереть от внешнего мира. И от себя самого. Навсегда. Мартин решительно вставил ключ в замочную скважину, и услышал, как при повороте хрустнул, переламываясь, стеклянный стебель. Все верно. Его мир спасен.
Красный свет от клевера померк.
Мартин открыл глаза.
Он обнаружил себя в больничной палате. Видимо, он проспал так долго, что мама вызвала доктора, который отвез его в больницу. Мама, наверное, волновалась... Повернув голову, Мартин увидел ее. Она дремала рядом на стуле, завернувшись в пуховый платок.
- Мама, - позвал он. Мама сразу проснулась, и едва не задушила Мартина в объятиях, радуясь, что он наконец проснулся. Мама действительно очень беспокоилась - он не просыпался целых три дня, и она с ума сходила от страха, а врачи разводили руками... Мартин улыбался, старался ее успокоить, твердил, что с ним все в порядке, ничего не болит и он хорошо себя чувствует. Он старался всячески показать, что с ним действительно все хорошо, хотя на душе его было очень тоскливо. Но грела мысль о том, что сад его теперь в безопасности.
Вошел доктор, тоже обрадованный пробуждением Мартина. А за доктором... а за доктором в палату вошла Юя. Обычная, не-стеклянная девочка в теплом синем платье, длинные светлые волосы собраны в хвост, синие глаза хитро улыбаются. Но это была она! Это была Юя!
- Юя, - выдохнул Мартин.
- Юя? Нет, я Юля! Забыл уже? – надменно сказала девочка. – Не надо коверкать мое имя! Вот назову тебя Мартын, будешь знать!
И она подмигнула Мартину. Тот улыбнулся. Это действительно была она.
- Твоя гостья никому тут покоя не давала, - сказал доктор, ставя Мартину градусник. – Всех спрашивала, как ты, да когда проснешься, и навещала через каждый час. Очень организованная особа.
Юя на это только гордо вздернула носик.
- Да, просто умница девочка, - мама улыбнулась ей. Кажется, Юя ей очень понравилась. Доктор еще осмотрел Мартина, измерил ему давление и температуру, убедился, что все в порядке и пообещал сегодня же отправить домой. Мартин еле дождался, когда взрослые покинут палату.
- Ты жива! – счастью Мартина не было предела. – Ты спаслась! Но как?
- Ты же вынес меня в своем кармане, герой! - весело сказала Юя.
- Я так рад! Я тебе тут все покажу! – Мартин ненадолго задумался и спохватился: - А как же твой папа? Он же будет скучать!
- Я буду сниться ему, - сказала Юя. – Так уж получилось, что я обитаю в двух мирах сразу, поэтому могу навещать его во снах.
Мартин вспомнил про тот мир, про сад, про свои сны и улыбка его погасла. От горечи перехватило дыхание.
- Что с тобой? – спросила Юя.
- Я буду очень тосковать по саду, - отозвался Мартин.
- Не переживай. Все поправимо, - улыбнулась Юя и полезла в карман. Вытащив руку, она разжала кулак и Мартин увидел горсть маленьких стеклянных семечек. – Теперь мы можем вырастить собственный сад, Мартин. Свой сад стеклянных деревьев.
Конец.
К слову, Яри (то бишь местный аналог птицы-секретарь) энциклопедически выглядит вот так -
Надо будет его как-нибудь нарисовать в стеклянном вариантеТТ Вообще тут друг сказал, что было бы классно фильм по этой сказке забабахать, не столько из-за сюжета, сколько посмотреть на стеклянных птиц, людей, насекомых и прочее, и как все это двигается, да еще и со спецэффектами...) Не Джеймс Кэмерон, конечно, но, может, было бы и правда круто...
продолжениеV. Птицы, Плащ и Эй
Во время полета Мартин рассказывал Яиненмосу о своей миссии, о том, как все началось, как он попал в стеклянный сад и как встретил там Капризулю. Рассказывая это, Мартин вдруг сам удивился, как много всего интересного с ним случилось.
- Значит, ты вызвался спасти наш мир? – удивился Яиненмос. – Это очень странно. Чтобы не-стеклянный человек жертвовал всем ради стеклянного мира... Ты удивительно смелый, Мартин.
- Я вовсе не смелый, - отзывался Мартин, чувствуя, как пылают уши. Яиненмос Яри был гордой свободной птицей, он очень высоко ценил моральные качества человека, и уже несколько раз говорил Мартину такие вещи, вроде: «это очень храбрый поступок» или «это очень благородно». Мартин всякий раз краснел и отнекивался, но в глубине души был очень рад, что Яиненмос Яри так ценит его старания.
Они долго летели над полем вдоль реки, но когда полетели над лесом, в небо взвилась стая маленьких птиц, но их было так много, что небо потемнело от их мельтешения.
- Чужак! – кричали они надрывно. – Чужак! Чужак! Не-стеклянный!
Мартин крепче прижался к Яиненмосу.
- Они не дадут нам пролететь, - сказал Яиненмос Яри. И не успел он закончить фразу, как огромная туча стеклянных птичек атаковала его и Мартина. Тот еле успел прикрыть рукой красный клевер. Птицы стали клевать их, и острые жала коротких клювов больно били Мартина в спину, в плечи и в ноги. Они пытались сбросить его с Яиненмоса, а Мартин что есть сил цеплялся за перья Яри, царапая руки о жесткое стекло. В конце концов, тот пошел на снижение, планируя над самыми деревьями.
- Приготовься, Мартин, - предупредил он. – Нам придется опуститься на землю.
Он нырнул в лес, послышался звон ломающихся стеклянных ветвей, и, в конце концов, Яиненмос приземлился на небольшую поляну.
- Яиненмос, они же маленькие птички и могут пролететь между ветками! – сказал Мартин. – они все равно нас заклюют!
- Лес защитит нас, - спокойно ответил ему Яиненмос. – Во всяком случае, на какое-то время. Ты просто слишком заметен. А еще несешь на груди красный цветок. Ничего удивительного, что они атакуют. Придется часть пути идти пешком.
И они пошли сквозь лес. Мартин не мог идти босиком по стеклянной лесной подстилке, поскольку тут же обколол ступни. Поэтому Яиненмос снова взял его на спину, и Мартин, держась руками за шею птицы, старался привыкнуть к неровностям пешего перемещения. Над ними плотным куполом сцепленных вместе ветвей и листьев возвышался лес, и птицы щебетали где-то высоко в его кроне, но не пытались атаковать.
Яиненмос вскоре устал. Все-таки он был летающей птицей и к долгим прогулкам его тонкие ноги с хищными острыми когтями не были предназначены. После отдыха они попытались снова подняться в небо. И тут же были атакованы щебечущей тучей. Пришлось опять спускаться. Трижды Яиненмос старался вырваться в полет, но ему не давали. Пичужки были маленькие, размером с обычного воробья, но их было очень много. Продолжать путь так было опасно, а идти Яиненмос больше не мог. К тому же стало темнеть. Надвигалась ночь.
Мартин уговорил друга сделать ночной привал. Сам Мартин уже привык к ночи в стеклянном саду и нисколько не боялся ее, но Яиненмос был горной птицей, и почти никогда не был в лесу, поэтому ему было неспокойно. Но вскоре он уснул под деревом, спрятав свою могучую голову под крыло, а вот Мартин заснуть не мог. Ему очень не нравилось то, что маленькие птицы не дают им лететь над лесом. Так он будет добираться очень долго и не найдет Юю, или будет уже слишком поздно. Потому Мартин стал думать, как сделаться менее заметным, чтобы птицы не клевали их и дали лететь по небу. И придумал. Оглядевшись в поисках нужного материала и найдя его, он решительно встал. До утра у него было много работы.
Когда Яиненмос проснулся, Мартин уже почти закончил. На его руках было много порезов, но Мартин был рад своему успеху. У него получилось.
- Смотри! – сказал он Яиненмосу. – Смотри, что я придумал!
На земле перед Мартином лежал плащ из стеклянных листьев. Листья, сплетенные в ряды, больше всего напоминали чешую какого-нибудь сказочного дракона.
- Я соединил их вот этими стебельками! – принялся объяснять Мартин. – Я заметил, что эти стебельки не ломаются, а гнутся, как проволока, и они здесь кругом растут! А листья собрал с земли и деревьев, но я не много. А еще там были жуки! Ты ешь жуков? – и Мартин протянул Яиненмосу пойманных за ночь стеклянных насекомых. Он уже вдоволь налюбовался ими при свете звезд, но потом ему показалось, что Яиненмос может быть голоден. В самом деле, должна же эта птица чем-то питаться? Сам Мартин не чувствовал голода.
- Это очень любезно с твоей стороны. Спасибо, - сказал Яиненмос и с видимым удовольствием принялся клевать жуков, пока Мартин объяснял ему особенности узелков и креплений, которыми он сцеплял листья.
- Ты очень талантлив, - в завершение его рассказа произнес Яиненмос. – И очень сообразителен. Может, поэтому тебе и приснился этот сад – никто, кроме тебя, возможно, не смог бы ему помочь.
Мартину показалось, что Яиненмос улыбается – так потеплели его черные глаза. Мартин смутился. Он не знал, как бы вели себя на его месте другие мальчики, но это было и не важно, ведь здесь не было никого, кроме него. А значит, он будет делать все, что может, чтобы этот сад жил. И сад, и Юя, и Яиненмос. И даже те маленькие птички, что так больно клюются, зато так красиво сияют на солнце.
Когда Мартин облачился в свой плащ, стянув его завязками у шеи, Яиненмос еще раз попробовал взлететь. И на сей раз птицы рванулись к ним, но атаковать не стали, а вскоре и вовсе рассеялись по небу. Путь был свободен.
- Получилось! – перекрикивая ветер, восторженно сказал Мартин.
- Не могло не получиться, - прозвучал у него в голове голос птицы Яри. И в этом голосе слышалась неприкрытая гордость.
Над лесом они летели еще долго, и Мартину даже удалось ненадолго уснуть, крепко держась за перья могучей птицы. Когда он снова открыл глаза, они летели над морем. Внизу расстилалась почти сплошная водная гладь.
- Море? – удивился Мартин.
- Великое море, - отозвался Яиненмос. – Великое и беспощадное. Долго придется лететь над ним. Не все птицы переживают этот перелет.
Мартин вздрогнул.
- Ты выдержишь? – спросил он Яиненмоса.
- Выдержу, - спокойно отозвалась птица. – У меня есть цель. И у меня есть долг.
Мартина эти слова царапнули, как кошачьими когтями по сердцу. Ему почему-то сразу стало неуютно на спине Яиненмоса, как-то неловко. Ему не хотелось думать, что мудрая могучая птица несет его из чувства долга, а не потому, что Яиненмосу хочется помочь Мартину. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, он стал смотреть на воду. И вскоре ему стало казаться, что он видит маленьких рыбок, мелькающих у самой поверхности воды. Он прогнулся немного, совсем немного, чтобы получше их рассмотреть, и едва не соскользнул со стеклянной спины Яиненмоса, в последнюю секунду вцепившись в него мертвой хваткой. И удержался, только заметил, как красная вспышка летит к воде. Ключ! Он уронил ключ!
Не соображая, что он делает, Мартин прыгнул в воду. Благо, ключ еще не успел опуститься вглубь, и Мартин с третьей попытки донырнул до него и схватил, сжав в руке. И только когда вынырнул, хватая ртом воздух, понял, что ситуация куда хуже, чем казалась.
- Мартин! – в испуге кричал Яиненмос, бессильно кружа в небе вокруг него. – Что ты наделал?! Я не могу вытащить тебя из воды!
И Мартин понял – не может. Яиненмос – птица, ему нельзя мочить перья, иначе он не сможет взлететь и камнем уйдет на дно. А вокруг было только море, и волны, которые накатывали одна за другой, и все труднее было удерживать голову над поверхностью. И стеклянный плащ тянул его вниз. А вода была очень холодной, у Мартина стали неметь ноги, пока их не свела судорога. Тогда водная гладь сомкнулась у него над головой, и он слышал сквозь холодную пелену, как надрывно кричит Яиненмос, заливисто, по-птичьи, и не может до него докричаться. Мартина тянуло вниз, и вскоре он даже перестал видеть очертания могучей птицы, а воздуха отчаянно не хватало, и он понял, почему вода стеклянная – она затягивала, как желе. Темнота сгущалась все сильнее, и в грудь давила тяжесть. Воздуха! Пожалуйста, хоть глоток воздуха!..
Через какое-то время Мартин ощутил, что больше не тонет. Более того, он дышал. Но все еще было холодно, и потому он решился робко приоткрыть глаза. Оказалось, что он лежит на темной матово-стеклянной площадке. Понять, на чем же, Мартину никак не удавалось. Плита? Мель? Остров? Вскоре Мартин понял, что он на этой плите не лежит, а плывет – площадка двигалась. А еще ее края колыхались медленными упругими движениями, словно площадка махала крыльями, и, обернувшись, Мартин увидел гибкий тонкий гребень длинного хвоста, взрезающий волны. Тогда сомнений не осталось – скат! Мартин плыл на спине огромного ската, размером с их школьный спортзал.
- Это Эй! – сверху донесся до Мартина голос Яиненмоса. – Эй – владыка морских глубин по прозвищу «Птица Моря». Древний повелитель волн.
- Спасибо, что спас меня, владыка моря! - Мартин встал на колени на широкой спине ската. – Но зачем ты сделал это? Ты не боишься меня и красного цвета? И как ты узнал, что я упаду именно сюда?
- Не суетись, мальчик, - донесся до него голос ската, медленный, гулкий и тяжелый, как звук гонга. – Старый Эй нетороплив, потому не может успеть за твоими быстрыми словами.
- Прости меня, Птица Моря, - исправился Мартин, медленно растягивая слова. – Я хочу сказать тебе спасибо за то, что спас меня.
- Это старый Эй должен благодарить тебя, мальчик. Поскольку старый Эй живет во мраке глубин и не чувствует яда ветра, Эй не может влиять на происходящее с миром. Зато старый Эй еще не лишился своей мудрости, поскольку видит сны, и видит себя птицей в этих снах. И там старый Эй совсем не стар, а летает на городом и иногда видит там мальчика, идущего в школу, который очень боится совершать ошибки. Старый Эй видел, как мальчик взялся за опасное дело, как ломал свой страх и шел наперекор себе. И мудрый Эй, просыпаясь уже старым владыкой моря, все равно проникался симпатией к этому маленькому мальчику, который взял на свои плечи наш небесный свод. Который решил помочь миру, и Великому морю, и старому Эю. Поэтому старый Эй решил помочь мальчику чем-то в ответ, и для этого удачно нашлось время и место. Возьми его, Яри. Старый Эй уже действительно очень стар, и быстро устает от разговоров.
Яиненмос плавно опустился на спину ската. Мартину пришлось оставить свой плащ из листьев – он был очень тяжелым и мокрым. И Яиненмос все равно коротко фыркнул, когда мокрый Мартин снова взобрался ему на спину. Взлетая, Мартин увидел сверху полный размер ската, и ему стало не по себе. Но он закричал:
- Спасибо, Птица Моря! Я не подведу тебя!
- Неси свою ношу бережно, мальчик. А ты береги его, Яри. Мальчик дорог тебе, старый Эй чувствует это каждой чешуйкой, но мальчик этого не чувствует. И ему грустно от этого. Не оскорбляй его молчанием, благородный бывший вожак. Иногда молчание бывает больнее любых слов.
И огромный серый скат, медленно взмахивая своими морскими крыльями, исчез в глубине.
- О чем он говорил, Яиненмос? – немедленно спросил Мартин. Яри долго молчал.
- Я очень испугался за тебя, Мартин, - сказал он наконец. – И, наверное, должен извиниться перед тобой. Я не привык выражать словами мои чувства. Потому, возможно, некоторые слова могли обидеть тебя. Я был вожаком северной стаи, Мартин. И все время моего правления я заботился о моей стае. Но еще никто никогда не заботился обо мне. Для меня это ново и очень ценно. Я хочу, чтобы ты это знал.
- Да ладно, - улыбнулся Мартин, крепче обнимая шею могучей птицы. – Это естественно. Мы же друзья.
- Друзья? – удивился Яиненмос. И после паузы продолжил: - Да. Должно быть, так.
И Мартин мог спорить с кем угодно и на что угодно, что Яиненмос Яри улыбался, говоря эти слова.
VI. Маяк, Праздник и Последняя дорога
Они летели еще очень долго. Миновала ночь, затем день, затем еще ночь... Было очень холодно, у Мартина замерзли босые ноги, и пальцев он уже не чувствовал. Мокрая пижама неприятно липла к телу, но Мартин старался себя убедить, что уже очень-очень скоро они прилетят. У Мартина не было врагов, кроме ветра и времени, но эти враги не из тех, кто согласны ждать. Вокруг было только море, и Яиненмосу некуда было приземлиться на отдых. Мартин чувствовал, как могучая птица начинает уставать. Все резче Яри махал огромными стеклянными крыльями, все тяжелее отдавалось дыхание в его груди. Мартин крепче обнял его за шею. Он очень беспокоился за Яри, и уже жалел, что попросил птицу помочь ему. Потому что теперь ему стало казаться, что его просьба может стать гибельной для гордого Яиненмоса. Чтобы немного его отвлечь, Мартин стал рассказывать истории. Всякие, смешные и не очень, про маму, про школу, про суровую учительницу. И это было довольно трудно, потому что Яиненмос не знал, что такое человеческая школа, и Мартин старался ему объяснить на примере птиц, говоря нечто вроде: «Это школа, где птенцов учат летать, и разбираться в жуках и растениях, и как прятаться от хищников, и многому другому. Только птица, которая учит птенцов, очень своенравная, как гусыня...»
Яиненмос слушал, задавал вопросы. Он действительно очень устал, но маленький всадник на его спине, рассказывающий забавные истории, скрашивал дорогу и добавлял сил. И Яиненмос летел.
На исходе второй ночи над морем сгустился туман. Лететь стало почти невозможно, и Мартин чувствовал волнение Яри – Яиненмос очень боялся сбиться с пути. Он все еще летел вперед, но паника отнимала силы, а вокруг стояла сплошная белая пелена. И вскоре Яри стал снижаться, тяжело взмахивая своими огромными крыльями, ничего не видя перед собой.
- Держись, Яиненмос! – умоляюще попросил Мартин, поглаживая шею птицы. – Мы скоро долетим! Пожалуйста, не сдавайся!
И могучая птица из последних сил выровняла полет. Туман, казалось, становился еще гуще, обволакивал их, как плотное белое облако. Мартин знал, что Яиненмос не выдержит долго, но если его покинут силы, он упадет в море и утонет. И даже Мартин ничего не сможет сделать. В надежде он смотрел на свой красный клевер-ключ, но даже алое сияние меркло в белой пелене тумана. Яиненмос спустился ниже, затем еще ниже, и Мартину показалось, что он чувствует холод от воды совсем рядом.
- Не сдавайся! Пожалуйста! – в отчаянье выкрикнул он, когда заметил краем глаза мелькнувший свет. Но тот почти сразу погас. Мартин повернул голову в ту сторону, и свет опять мигнул, и опять погас. И Мартин понял, что это. Свою карту он потерял, но вычерчивал ее достаточно много раз, чтобы вспомнить. Маяк.
- Яиненмос, лети туда! – закричал он. – Там маяк! Лети к свету, мы добрались!
И Яри, собрав последние силы, резко взмахнул огромными крыльями, почти отталкиваясь ими от водной глади, поднялся выше и что есть силы понесся к белому свету, рассекая туман. Впереди из белой пелены проступила высокая башня маяка, сияющая ярким белым светом. Яиненмос опустился на площадку возле маяка, тяжело дыша и отдыхая. Мартин улыбался, гладил птицу по голове, говорил много благодарственных слов, а сам готов был выть от счастья. Они долетели! Они действительно добрались!
До аллеи грифонов было совсем недалеко, и этот путь мальчик и птица прошли пешком. Яиненмос медленно вышагивал рядом на своих стройных длинных ногах, давая отдохнуть уставшим крыльям, а Мартин разминал окоченевшие ноги. Красный клевер сиял в его нагрудном кармане.
Миновав ворота, они ступили на аллею грифонов, и тут случилось странное – распахнулись высокие двери замка и из них стали выходить люди. Женщины и мужчины, богато одетые, стеклянные, блистающие роскошью драгоценных камней и хрусталя. Все они улыбались. И все они приветствовали Мартина, хлопали в ладоши, что-то говорили, одобрительно кивали, вежливо кланялись. А Мартин все никак не мог понять, что происходит.
- Они чествуют тебя, - сказал ему Яиненмос. – Должно быть, они ждали тебя.
- Ждали? – удивился Мартин. И к нему из замка выбежал человек. Он очень суетился и откровенно радовался, и хрустальная корона на его голове ясно давала понять, что к Мартину направляется сам король, отец Юи.
- О, мой мальчик! – громко провозгласил король. – Я так рад приветствовать тебя – героя, спасителя нашего хрустального мира! Мы чрезвычайно счастливы, что ты сумел добраться до нас живым, и принести нам заветный ключ! Позволь же нам предложить тебе кров и угощение, юный герой! Я обнимаю тебя как сына!
И король действительно обнял Мартина. Потом король заметил птицу, и глаза его наполнились слезами восторга. Юя говорила, что ее отец очень любит птиц. Видимо, из-за нее он давно их не видел.
- Думаю, твоему великолепному пернатому спутнику тоже захочется устроиться на отдых, - сказал он с придыханием. – Для меня большая честь принимать в своем замке столь чудесного гостя, о высокогорный Яри.
И король почтительно поклонился Яиненмосу. Тот, как показалось Мартину, даже немного смутился. И под восторженные речи Его Величества Мартин и Яиненмос вошли в замок.
Со всех сторон Мартину кланялись, хвалили, одобрительно хлопали по плечу и просили показать клевер. Мартин же чувствовал себя немного неловко, но в замке было тепло и светло, и он наконец смог согреться. В огромном зале был устроен банкет в его честь. Играла музыка, вокруг толпились хрустальные люди, на длинных столах были расставлены многочисленные блюда с едой. Есть Мартину по-прежнему не хотелось. Зато Яиненмоса угощали рыбой, чему тот был крайне рад. Король старался осыпать всеми возможными почестями Мартина с его клевером, но сам все больше вертелся вокруг большой птицы. Кажется, Яиненмос стал его любимцем.
А Мартину вовсе не хотелось веселиться. Он чувствовал – ничего еще не закончилось, и предстоит самое трудное. А еще здесь не было Юи. Девочки-Капризули, которой он, собственно, и нес свой цветок. И Мартин пошел ее искать. Вокруг гремела музыка, люди праздновали, смеялись, а Мартин шел от них, пока не нашел черный ход. И вышел в сад.
Он снова спускался по ступенькам, как и всегда. И за спиной гремела музыка, отголоски праздника в его честь, во славу победителя и спасителя, но на котором ему совсем не хотелось веселиться. И его встретил тихий, изумительно красивый сад стеклянных деревьев. До рассвета оставалось немного времени, но звезды еще не погасли. И там, в саду, была Юя. Она вышла ему навстречу. Мартин понял, что очень волнуется, дрожащими руками вытащил клевер и протянул его девочке.
- Вот, - сказал он. – Я пришел. Я выдержал. Я принес тебе ключ.
Юя, не говоря ни слова, взяла из его рук стеклянный цветок, и он засиял ослепительно-красным, как и ее сердце. Она подняла на него глаза и улыбнулась. В глазах ее стояли слезы. Мартин не понял причины этих слез.
- Да, ты пришел. Спасибо!
И вдруг Юя порывисто обняла его стеклом своих тонких хрустальных рук. Мартин замер. Она отстранилась и поместила клевер в его нагрудный карман, на прежнее место.
- Теперь все будет хорошо, - сказала она. – Нам осталось последнее. Я тебя проведу и исполню долг своего рождения. Не спрашивай ни о чем, я давно к этому готова. Только жаль, что я так и не увидела птиц...
- Ты можешь увидеть! – Мартин взял ее за руку. – Пойдем, я познакомлю тебя с Яиненмосом! Он очень умный, и не боится красного света! Тебе он понравится, вот увидишь.
И повел ее в замок. Юя, удивленно хлопая глазами, шла за ним. Праздник был в самом разгаре, но когда появилась Юя, все стихло. Даже музыка смолкла. Все замерли и смотрели на Яри. Но Яиненмос не впадал в ярость или страх, оставшись стоять на прежнем месте.
- Яиненмос, это Юя, - представил ее Мартин своему пернатому другу. – Девочка, которая вместе со мной спасает сад.
- Рад приветствовать принцессу, - Яиненмос склонил голову в знак уважения. И Юя сделала к нему шаг, затем еще шаг. Яри не атаковал. Столько времени проведя с Мартином, Яиненмос перестал бояться красного цвета. И Юя подошла совсем близко, подняла руку и погладила могучую птицу по голове. В тишине зала было слышно, как пораженно ахнули придворные, как всхлипнул от счастья король, снова заиграла музыка, и веселье вернулось. И Мартин понял, что можно. Вот теперь можно веселиться, хоть до самого утра.
С рассветом король сделал важное объявление:
- Сограждане, мы собрались здесь для того, чтобы проводить в Последнюю Дорогу нашего спасителя и мою дочь! Пожелаем им удачи в их нелегком деле. Юя, милая моя, я надеюсь, что хорошо подготовил тебя к твоей миссии. Соверши ее достойно!
- Да, отец, - кивнула Юя. Она казалась грустной, и совсем ничего торжественного не было в ее виде. Скорее наоборот. Король говорил еще много восторженных торжественных речей, рассыпался в благодарностях и предложил Мартину все, что он только захочет. Мартин подумал и ответил:
- Мне ничего не нужно. Но у меня есть просьба, если не возражает мой друг – я хотел бы, чтобы вы позаботились о Яиненмосе. Моему другу некуда возвращаться, пусть же этот замок будет тем местом, куда он сможет возвращаться, как домой.
- Конечно, я разрешу ему прилетать сюда, и его всегда будет ждать здесь ночлег и еда, - сказал король. – Может быть, придет день, когда такая умная гордая птица согласится остаться при моем дворе в качестве советника и верного помощника. Что скажешь, великая птица Яри?
- Думаю, этот день наступит, - кивнул Яиненмос. – И наступит вскоре, когда я пойму, что простор неба слишком пуст, и мне в нем одиноко. Тогда я с радостью приду к людям. А за кров и еду я буду благодарен всегда.
Яиненмос посмотрел на Мартина. И тот остро почувствовал – пришло время попрощаться с другом. И от этих мыслей у Мартина на глаза навернулись слезы. Он подошел и обнял за шею могучую птицу.
- Спасибо тебе за все, Яиненмос! – сказал он. – Я буду очень по тебе скучать!
- И тебе спасибо, Мартин. Я тебя не забуду. Не плачь из-за расставания. Можно, я буду сниться тебе?
- Но как?.. Если я уйду...
- Я птица, - ответил Яри. – И умею летать не только наяву, но и во снах. Ветра в крылья твои, друг. Я не стану прощаться, поскольку верю, что мы вскоре еще увидимся.
Мартин улыбнулся и кивнул. Он был уверен, что встретит Яиненмоса. И обернулся к Юе. Та тоже попрощалась с Яиненмосом, погладив его стеклянные перья, прежде чем король горячо обнял их и пожелал удачи. Их провожали до самых ворот по аллее грифонов, им махали вслед и что-то кричали. У самых ворот Мартин обернулся. За толпами придворных, королем, Яиненмосом, замком светился его любимый стеклянный сад. «Скоро ты будешь в безопасности, - подумал Мартин и добавил, - обещаю». И Юя, улыбнувшись своим родным на прощание, положила его руку на красное сияние в своей груди.
VII. Сердце, Дверь и Пробуждение
Мартин и Юя снова стояли на поле фиолетовой травы. Там, где все началось. И выл ветер, пахнущий бензином и гарью. И далеко впереди виднелась распахнутая железная дверь.
«Мне надо закрыть ее, - понял Мартин. – Моим ключом».
- Нам нельзя разжимать рук, - сказала Юя. – Если отпустишь мою руку, дверь исчезнет.
- Хорошо, - кивнул Мартин.
И, взявшись за руки, дети направились к двери. Идти нужно было долго, Мартин шагал осторожно, чтобы не обколоть босые ноги, и не сразу заметил, что Юя слабеет. Даже не так – она становится совсем прозрачной.
- Что с тобой?! – испугался Мартин. Но она только головой покачала.
- Ничего, так и должно быть. Идем.
И они опять пошли, но теперь Мартин не сводил с нее глаз. Казалось, с каждым его шагом Юя тает. Только сердце ее по-прежнему горит так удивительно ярко... И вскоре он не выдержал.
- Все, стой! – сказал он. – Тебе нельзя идти дальше! Я справлюсь один, а тебе нужно вернуться, иначе совсем пропадешь!
- Ничего, - сказала Юя и грустно улыбнулась. – Я для этого родилась.
- Что? – Мартин остолбенел.
- Я единственная, кто может видеть дверь, - сказала она. – Но ни один из стеклянных не может подойти к ней. Только не-стеклянный мог бы сделать это, и мой долг по праву рождения – сопроводить его до двери и помочь закрыть ее.
- Значит, если ты пойдешь дальше... ты умрешь?
- Я не знаю, - призналась Юя. – Но я этого не боюсь. Это не так страшно, как разбиться на миллион осколков.
- Юя! – Мартин схватил ее за плечи. – Ты что... Ты же рассказала мне, как вырастить ключ! И вела меня сюда все это время для того, чтобы я погубил тебя?! Я своими руками вырастил твою смерть! Почему ты не сказала?
- А ты бы взялся спасти наш мир, если бы знал, что я из-за этого исчезну? – спросила она. Мартин замолчал. Потом отрицательно качнул головой.
- Вот то-то! – удовлетворенно сказала Юя, в голосе которой прорезались прежние повелительные нотки. – Так что хватит! Ты не плакса! Даже я этого уже не боюсь, а ты не должен бояться тем более! Ты же любишь сад, верно? И я его люблю. И папу, и Яиненмоса Яри, и все то, что меня окружает. И мне совсем не жаль отдать за это самое дорогое, что у меня есть. Как и тебе, верно ведь?
- Верно, - кивнул Мартин. – Но...
- Никаких «но»! Пойдем!
И она уверенно зашагала к двери, таща Мартина за собой. Но Мартин чувствовал – она храбрится, а на самом деле ей очень страшно. И совсем не хочется исчезать. Но он шел. Потому что не знал, как поступить иначе.
- Я тебя попрошу сделать мне одолжение, - сказала Юя, обернувшись. Мартин так задумался над выбором другого пути, что не заметил – она стала совсем прозрачной, как призрак. – Когда я исчезну, ты возьмешь мое сердце и пойдешь дальше. С его сиянием дверь должна быть тебе видна. И спасибо тебе за все.
- Юя! – крикнул он в отчаянье, но налетевший поток городского ветра развеял призрачное сияние, словно его и не было никогда. Только упал в фиолетовую траву красный драгоценный камень, пульсирующий ярким светом. У Мартина подкосились ноги, он рухнул на колени, стараясь справиться с горячими слезами. До двери оставалось совсем недалеко, и нужно было закончить начатое. Разумеется, как только Юя растаяла, дверь исчезла. Вытащив из кармана свой цветущий четырехлистный клевер-ключ, Мартин дрожащими руками поднял и спрятал в этот карман драгоценное сердце Юи. И дверь снова появилась впереди. Мартин уверенно направился к ней.
А дверь была самой обыкновенной. Из темноты за ней даже слышались звуки города, шум толпы, гудение машин, голоса людей. В прошлый раз этого не было... Город подступил уже совсем близко. И нельзя было пропустить его сюда. Мартин уверенно вышел за дверь в темноту, закрывая ее за тяжелую металлическую ручку снаружи. Но когда дверь закрылась, он понял, что сердце Юи и его ключ освещают ему замочную скважину. И по щекам Мартина потекли предательские слезы.
Он прощался с любимым миром. Он обещал своему любимому саду, что тот будет в безопасности. А для этого его придется запереть от внешнего мира. И от себя самого. Навсегда. Мартин решительно вставил ключ в замочную скважину, и услышал, как при повороте хрустнул, переламываясь, стеклянный стебель. Все верно. Его мир спасен.
Красный свет от клевера померк.
Мартин открыл глаза.
Он обнаружил себя в больничной палате. Видимо, он проспал так долго, что мама вызвала доктора, который отвез его в больницу. Мама, наверное, волновалась... Повернув голову, Мартин увидел ее. Она дремала рядом на стуле, завернувшись в пуховый платок.
- Мама, - позвал он. Мама сразу проснулась, и едва не задушила Мартина в объятиях, радуясь, что он наконец проснулся. Мама действительно очень беспокоилась - он не просыпался целых три дня, и она с ума сходила от страха, а врачи разводили руками... Мартин улыбался, старался ее успокоить, твердил, что с ним все в порядке, ничего не болит и он хорошо себя чувствует. Он старался всячески показать, что с ним действительно все хорошо, хотя на душе его было очень тоскливо. Но грела мысль о том, что сад его теперь в безопасности.
Вошел доктор, тоже обрадованный пробуждением Мартина. А за доктором... а за доктором в палату вошла Юя. Обычная, не-стеклянная девочка в теплом синем платье, длинные светлые волосы собраны в хвост, синие глаза хитро улыбаются. Но это была она! Это была Юя!
- Юя, - выдохнул Мартин.
- Юя? Нет, я Юля! Забыл уже? – надменно сказала девочка. – Не надо коверкать мое имя! Вот назову тебя Мартын, будешь знать!
И она подмигнула Мартину. Тот улыбнулся. Это действительно была она.
- Твоя гостья никому тут покоя не давала, - сказал доктор, ставя Мартину градусник. – Всех спрашивала, как ты, да когда проснешься, и навещала через каждый час. Очень организованная особа.
Юя на это только гордо вздернула носик.
- Да, просто умница девочка, - мама улыбнулась ей. Кажется, Юя ей очень понравилась. Доктор еще осмотрел Мартина, измерил ему давление и температуру, убедился, что все в порядке и пообещал сегодня же отправить домой. Мартин еле дождался, когда взрослые покинут палату.
- Ты жива! – счастью Мартина не было предела. – Ты спаслась! Но как?
- Ты же вынес меня в своем кармане, герой! - весело сказала Юя.
- Я так рад! Я тебе тут все покажу! – Мартин ненадолго задумался и спохватился: - А как же твой папа? Он же будет скучать!
- Я буду сниться ему, - сказала Юя. – Так уж получилось, что я обитаю в двух мирах сразу, поэтому могу навещать его во снах.
Мартин вспомнил про тот мир, про сад, про свои сны и улыбка его погасла. От горечи перехватило дыхание.
- Что с тобой? – спросила Юя.
- Я буду очень тосковать по саду, - отозвался Мартин.
- Не переживай. Все поправимо, - улыбнулась Юя и полезла в карман. Вытащив руку, она разжала кулак и Мартин увидел горсть маленьких стеклянных семечек. – Теперь мы можем вырастить собственный сад, Мартин. Свой сад стеклянных деревьев.
Конец.
К слову, Яри (то бишь местный аналог птицы-секретарь) энциклопедически выглядит вот так -
Надо будет его как-нибудь нарисовать в стеклянном вариантеТТ Вообще тут друг сказал, что было бы классно фильм по этой сказке забабахать, не столько из-за сюжета, сколько посмотреть на стеклянных птиц, людей, насекомых и прочее, и как все это двигается, да еще и со спецэффектами...) Не Джеймс Кэмерон, конечно, но, может, было бы и правда круто...
@музыка: сказки на засыпку
@настроение: ~
@темы: тексты, дуэли-конкурсы