продолжение2Сэр Шурф Лонли-Локли ждал меня в моем доме на улице Старых Монеток – моем персональном месте входа в Коридор между Мирами. Он сидел на стуле в центре комнаты белоснежным изваянием, руки сложены на коленях, лицо бесстрастно и невозмутимо, как всегда. Я невольно замер на пороге.
За этот день я уже успел побывать в Мохнатом доме, проведать свою собаку и своих гипотетических жен, а также поострословить с Мелифаро, которого эти симпатичные дочери народа Хенха опять пытались соблазнить на поход в «Мед Кумона». По дороге назад пообщался с леди Химмой, сообщив ей, что все может быть хорошо, с сэром Махи Аинти, шерифом Кеттари, чтобы ждал нас в гости, причем, чтобы поговорить с этим потрясающим персонажем, мне пришлось остановить амобилер, и по окончании разговора меня можно было выжимать. А еще послал зов Теххи, которая как раз собиралась смотреть с Меламори какой-то очередной фильм... Но когда я вошел в эту небольшую квартиру, меня встретила пустота и причина моего недавнего, но назойливого волнения.
- Я надеюсь, тебя не слишком шокирует мой визит, Макс? – спросил Лонли-Локли. – Я пришел сюда потому, что сэр Джуффин убедил меня в необходимости отправиться в Кеттари как можно скорее, а поскольку у меня очень мало опыта в делах подобного рода, ведущим в этом путешествии будешь ты, и мне показалось логичным придти к твоей двери, предполагая, что и ты вскоре сюда придешь. И я не ошибся. Кстати, мне пришлось попросить удалиться на этот вечер леди Меламори и леди Теххи, надеюсь, ты не против такого самоуправства. Просто наши уважаемые леди хотели смотреть кино, однако при подготовке к путешествию между мирами не должно быть свидетелей.
- Ох, конечно я не против, Шурф, и твой визит меня не шокирует, - сказал я. – А наши прекрасные леди и так ходят смотреть кино почти каждый день, думаю, один вечер смогут и потерпеть. Ты как, готов к приключениям, дружище? Кстати, а что именно нам предстоит в Кеттари? Просто поубивать этих милых обнаженных фей?
- Нет, Макс, - строго сказал Лонли-Локли. – Где твое логическое мышление? Нам ни в коем случае нельзя их убивать. Иначе нам обоим предстоит возвращать Искры их владельцам тем же способом, каким я возвращал Искру тебе. Думаю, тебя, как и меня, не слишком устраивает такой вариант развития событий. Дело в том, что человек, убивший послушника Ордена Неприкрытых Истин, автоматически присваивает все захваченные им Искры. Правда, в моем случае мне повезло – прежние владельцы Искр, питавших ту юную леди, уже умерли - все, кроме тебя. Поэтому возвращать мне пришлось только твою, остальные же просто рассеялись.
- В таком случае, что нам с ними делать? Переловить?
- Такой вариант возможен, - кивнул Шурф. – Но мне кажется, что в этой ситуации гораздо полезнее будут твои Смертные шары. Если ты подчинишь их и прикажешь выпустить Искры, они подчинятся, и нам не придется тащить весь Орден Неприкрытых Истин через Хумгат в Ехо только затем, чтобы они предстали перед правосудием. Гораздо серьезней обстоит дело с Маликонисом Фара. Если я не ошибаюсь, он могущественный маг в области Невидимой магии, но очень уязвим и неопытен в Очевидной. Вот его следует опасаться прежде всего, хотя я не думаю, что устранить этого грозного Великого Магистра будет так уж сложно, случались Магистры и пострашнее.
Он говорил как всегда, обычным спокойным лекторским тоном, только что-то с ним было не так. Я не мог понять, что именно, но что-то неуловимо изменилось...
- Тогда, я думаю, нам следует поторопиться, раз уж сэр Джуффин на этом так настаивал, - предложил я, входя в комнату с видеотекой. Шурф последовал за мной. Я взял камешек-проводник, на всякий случай, и, подавляя неприятный холодок в желудке, спросил обычным тоном: - Ляжем вместе?
Шурф выдержал паузу, затем осторожно ответил, тщательно подбирая слова:
- Это совершенно необязательно. Я уже говорил тебе, Макс, что расстояние между головами спящих играет роль только в самом начале практики путешествия по сновидениям или по Коридору между Мирами. Другими словами, я вполне могу спать в соседней комнате, и ты без труда сможешь забрать меня оттуда. Думаю, нам действительно следует поступить именно так, тем более, что это не играет никакой существенной роли.
Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, а я, наконец, понял, что с ним не так. Слишком много в его голосе было той самой осторожности. В его голосе, движениях, манере разговора слышалась прежняя сухая официальность, четкость и скованность, того и гляди, начнет обращаться ко мне «сэр». Он словно бы весь закрылся от меня. Словно бы был растерян, подавлен, даже смущен, и внимательно следил за мной, не зная, как теперь себя вести. А я... я равнодушная скотина, раз подумал, что мне одному хреново от этой напряженности в отношениях, от неизвестности, от страха потери чего-то очень ценного! И я дважды скотина, дырку в небе над моей головой, что позволил ему думать, что я ему больше не доверяю, а значит, что он мне больше не друг...
- Шурф, постой! – я схватил его за руку, ту самую, левую, и развернул к себе. Я был в таком отчаянье, что готов был выть или плакать. И я первый раз за все время после того грешного поцелуя осмелился открыто посмотреть ему в глаза. – Прости меня, дружище, сам не знаю, что на меня нашло! Ты только не подумай, я на тебя не злюсь и не обижаюсь, и ничего в таком роде. На самом деле я такая скотина, болван неблагодарный, ты вернул мне Искру, а я еще какую-то истерику устроил, так тебя и не поблагодарил-то толком. Все в порядке, Шурф. Все правда в порядке. Ты только больше не обращайся ко мне так, ладно? А то у меня случится какой-нибудь нервный срыв, если ты снова начнешь обращаться ко мне «сэр», и я горько заплачу и окончательно пойму, что моя жизнь не удалась.
Он несколько секунд внимательно смотрел на меня, а затем положил тяжелую руку мне на плечо.
- Никогда бы не подумал, что мои интонации имеют для тебя столь большое значение, - сказал он и улыбнулся уголками губ. – Но я рад, что все в порядке, Макс. Признаться, я был всерьез обеспокоен твоим состоянием, и даже предполагал временное прекращение нашего общения на то время, которое тебе понадобится, чтобы успокоиться и прийти в себя. Но я не предполагал, что мое ожидание и разумное бездействие могут довести тебя до сожалений о неудавшейся жизни.
- А все потому, что когда в наших отношениях что-то меняется, мир начинает делать стойку на лопатках, - уверенно заключил я. – Потому все правда в порядке, парень. Ты – самое фундаментальное явление природы этого прекрасного мира, который, по моему скромному мнению, вертится исключительно вокруг твоей оси. А мои тараканы – это мои тараканы, и мне их дрессировать.
- Занятная формулировка, - сказал Шурф, доставая из внутреннего кармана свою чудовищную тетрадь. Вот уж никогда не знаешь, какие из моих высказываний он решит внести в свои импровизированные «записки сумасшедших». Но еще более я не понимал, как ему удается писать разборчивый текст, не снимая своих ужасающих узорчатых рукавиц. Загадка, ей богу...
«Все правильно, дорогуша, - подумал я. – Если гармония и может вернуться в мир, то только на плечах сэра Лонли-Локли, самого смертоносного и самого уравновешенного существа всех времен и народов. А потому хватит навешивать на него какие-то совершенно невнятные ярлыки, Шурф есть Шурф, фундамент и опора мироздания, а заодно и меня самого. И хотя каждый сам себе Атлант, кто ж откажется быть пригретым под надежным белоснежным крылом этого потрясающего парня».
Засыпали вместе, лицом друг к другу, собранные и готовые ко всему. Я еще не имел понятия, как мы будем искать в Кеттари интересующих нас фей, и как потом оттуда выбираться, и сколько времени наше путешествие займет в Ехо... я не знал. Я погружался в уютную полудрему, и на периферии сна и яви заметил, что Шурф уже спит. Еще одно воистину ошеломляющее зрелище, я никогда не видел его спящим. А теперь, когда мой могущественный приятель спал напротив меня, мне показались такими смехотворными и глупыми мои прежние опасения, нервы и истерики. Я придвинулся к нему ближе, прижался лбом к его лбу и провалился в сон. Нас ждал Хумгат, Коридор между Мирами.
***
Из маленького города в горах мы спускались по канатной дороге. Сэр Махи Аинти, как оказалось, был в курсе нашего дела, поскольку эти грешные обнаженные нимфы промышляли и в Кеттари.
«Эти девочки с их безумным Магистром – явно не моих рук дело, мальчик, - говорил он. – Они как паразиты, воруют Искры горожан, и я это чувствую, поскольку эти Искры по сути являются частями моей Искры, питающей этот город. Я буду рад, если вы разберетесь с этими созданиями, мальчик, правда, мне еще ни разу не удавалось их поймать, они слишком стремительно ускользают. Но я надеюсь, у тебя с твоим заданием будет время, чтобы зайти навестить меня».
- Мы прибыли, Макс, - сказал мне Шурф, когда кабинка прибыла на узкую площадку, мы вышли, и перед нами открылся безлюдный тенистый парк. До Кеттари действительно оставалось недалеко, и мне грезился в воздухе его свежий ментоловый ветер.
Миновав одиннадцать деревьев вахари, мы вошли в этот славный город. Головокружительный воздух, милые, словно бы пряничные домики, удивительные по своей конструкции мосты, приветливые лица и обычная городская суета, а так же ковры, трактиры, и гремящая на все Соединенное Королевство слава самых хитрых игроков в крак... Кеттари. Родина сэра Джуффина Халли.
Даже с учетом нашей миссии в этом городе, я не мог не любоваться им, как старым добрым знакомым. Он произвел на меня совершенно фантастическое впечатление, когда я был здесь в первый раз, и сейчас мне доставляло совершенно неописуемое наслаждение вспоминать его, оживлять полузабытые образы в своей памяти, как протирать потускневшие от времени монетки. Шурф оставался к этому абсолютно равнодушным, хотя выражение его обычно невозмутимого лица немного смягчилось. Конечно, это совсем не походило на расслабленное спокойствие спящего сэра Шурфа – самое феноменальное зрелище во Вселенной – но я уже учился различать на его лице даже едва заметные оттенки настроения. Наше перемещение несколько замедлялось отсутствием амобилера, но брать его напрокат мы с Лонли-Локли отказались сразу – в этот раз нас серьезно подгоняло время, и следовало найти этот грешный Орден Неприкрытых Истин как можно скорее.
На сей раз пришлось остановиться в отеле. До следующего каравана оставалось еще около дюжины дней, потому места в отеле были, и нам, благо, хватило денег, чтобы оплатить три дня проживания. За этот срок мы должны были успеть найти и обезвредить орден обнаженных красоток, и я старался гнать от себя мысли о том, сколько времени эти три дня займут в переводе на суточный эквивалент Ехо. Ладно, поживем-увидим.
***
- Только не вздумай, пожалуйста, играть в крак, дружище, - подколол я Шурфа, когда мы обосновались в номере. Пока мы уладили все формальности, поужинали и перебрались сюда, на улице уже начало темнеть. Лонли-Локли устроился в кресле с какой-то газетой в руках, приобретенной, видимо, по пути к отелю, поскольку до сих пор я не замечал в его руках никакой сомнительной макулатуры. Мы решили начать поиски ночью, но мне нужна была чуть более полная информация, потому я собирался нанести визит в трактир «Сельская Кухня», где обычно обитает сэр Махи Аинти. – Я собираюсь тебя покинуть на вечер, а за это время, вспоминая прошлый опыт, ты можешь проиграть не только все наше суммарное жалование, но и меня заодно.
- Не говори ерунды, Макс, - отозвался Шурф. – У меня нет никакого намеренья играть в крак с местными жителями, поскольку у нас здесь есть дело, и мой рассудок на сей раз ничем не одурманен. А если ты намекаешь, что мне во время твоего отсутствия станет скучно, то можешь не переживать. Я найду, чем заняться.
- Именно это я и имел в виду, дружище, - улыбнулся я. – Не переживай, я покину тебя ненадолго, и, надеюсь, принесу хоть какие-нибудь сведенья, где искать этот грешный Орден.
- Надеюсь на то, - кивнул Шурф, а затем адресовал мне внимательный взгляд. – Я надеюсь, ты не забыл мое напутствие быть осторожным, Макс. Пожалуйста, постарайся не влипнуть в неприятности, ладно?
- Я очень постараюсь, Шурф, - пообещал я. – Ты не волнуйся, я скоро вернусь, и мы вместе отправимся на поиски. Куда ж я сунусь без такой надежной и проверенной гарантии выживания, как твои очумелые ручки?
- Надеюсь, что так, - произнес Шурф. – Просто сегодня мне как-то особенно неспокойно, Макс.
- Я буду осторожен, - отозвался я, уже покидая номер.
Трактир «Сельская Кухня» в его тайном помещении, как обычно, был пуст, не считая наличия там шерифа Кеттари сэра Махи Аинти. Очаровательная полная леди-тень по имени Гелика уже принесла нам кувшин камры.
- Я рад снова видеть тебя в наших краях, мальчик, - сэр Махи улыбался в рыжеватые усы. – И хотя тебя и твоего спутника привело сюда исключительно важное дело, я все равно рад, что ты выбрал время зайти сюда. Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Этих очаровательных обнаженных прелестниц я видел всего несколько раз, и они тут же таяли в воздухе. Однако сообщения об утратах Искры чаще всего долетали с южных окраин. Там находится местный Приют Безумных, и неудивительно, что эти девочки начинали именно с него. Среди безумцев часто встречаются очень могущественные колдуны. О самом Ордене и о его Великом Магистре я почти ничего не знаю, более того, я даже не застал их официальное прибытие в Кеттари, тогда еще вполне реального города. Потому не думаю, что от меня тебе будет какая-то польза в этом вопросе, мальчик.
- От вас всегда есть польза, сэр Махи, - улыбнулся я, отхлебывая камру. – Во всяком случае, вы дали мне направление. А где находится этот ваш Приют Безумных? Южные окраины довольно большая территория.
- Спроси что-нибудь попроще, мальчик, - рассмеялся Махи Аинти. – Мне кое-как удалось восстановить центр и те места, где я бывал чаще, чем два-три раза. А Приют Безумных находится на самой окраине, туда можно добраться по улице Рукописных Книг, кажется, она называется именно так.
Я не мог уйти просто так, даже получив нужную информацию. Отчасти и потому, что это противоречило правилам приличия, но на самом деле я был действительно рад видеть Махи, и не хотел, чтобы наша встреча закончилась так скоро. Поэтому мы еще какое-то время болтали. Я развлекал сэра Махи байками о своих и не только своих приключениях, рассказывал о жизни Ехо, о своем воцарении, о Хумгате, о древних Магистрах, которых нам пришлось ловить, о корабле из Арвароха и о многом-многом другом. Махи улыбался в усы, слушая эти бредни, но, кажется, ему действительно было интересно, как мы там в Ехо играем в тайных сыщиков под руководством грозного Кеттарийского Охотника, сэра Джуффина Халли.
Когда я вышел из «Сельской Кухни», вокруг уже была ночь, прохладная и свежая, как мятная пастилка. Я осмотрелся вокруг, и ночь постепенно пленила меня. Я сказал себе, что Шурф не обидится, если я немного прогуляюсь в этой чудесной ночи один, потому как далее мы будем заняты совсем другими делами, а мои ноги могут так и не вспомнить прелесть ночных прогулок по Кеттари. В общем, я медленно двинулся вниз по улице, приняв «Сельскую Кухню» за ориентир. До нашего отеля от этого трактира было всего пятнадцать минут пешком.
Ночь постепенно поглощала меня, и огни фигурных мостов, и этот удивительный ментоловый ветер, и уже почти совсем опустевшие улицы... я понял, как тосковал по этому городу, и что этот город, возможно, тоже рад снова встретить и вспомнить меня. Кажется, я шлялся около часа, запоминая дорогу, но не слишком интересуясь своим точным местонахождением – помнил еще, какими сюрпризами богат этот славный город. И мою голову уже посетила мысль о том, что пора возвращаться назад, и я даже успел пройти квартал обратно до перекрестка, как вдруг... мои ступни загорелись знакомой горячей чесоткой чужого потустороннего следа. Оба моих сердца сошли с ума, первое, мое, в панике, что я опять страшно влип, а второе, сердце моей тени, от горячего ощущения опасности, потому что ноги мои опять несут меня куда-то по этому грешному следу...
«Макс, я начинаю беспокоиться, - Шурф прислал мне зов через десять минут, когда сердца мои бились в ритме тамтамов, а ноги отчаянно ныли. Мимо проносились огни, в ушах грохотал пульс, и я не мог остановиться, чтобы ответить на его зов. – Надеюсь, у тебя все в порядке?»
Ох, дружище, я опять тебя подвел...
«Макс, - тон Шурфа стал строгим и напряженным, - где ты сейчас?»
Я поискал глазами таблички с названиями улиц, по которым я петлял, и увидел одну, под фонарем. Только этого не хватало...
«Улица Рукописных Книг, - успел ответить я, чуть не врезавшись перила моста. – След, Шурф!»
«Я понял», - раздалось у меня в голове, и Лонли-Локли исчез из моего сознания.
Я уже знал, куда несет меня этот грешный след. Приют Безумных, старенькое двухэтажное здание среди кустов и деревьев, чуть вдалеке от города... точнее, бывший Приют Безумных и действующая резиденция Ордена Неприкрытых Истин. Я откуда-то знал, что так оно и есть, а в последнее время привык верить своим ощущениям, даже смутным предчувствиям.
Я влетел в парадные двери Приюта. Здесь было темно и тихо. Широкая каменная лестница напротив входа вела на второй этаж, и меня понесло по ней. Я думал, что когда кончится этот след, я сам упаду замертво – так долго и быстро я не бегал уже очень давно, и все равно мне не хватало скорости, поскольку Великий Магистр Маликонис Фара носился с такой скоростью, с какой я обычно гоняю на амобилере по Ехо. Я был абсолютно уверен, что это его след. И на сей раз я совсем не боялся убить этого парня. Что-то этому Магистру крайне не везло на мое везение... или это мне везло на его следы... или же он единственный из своего Ордена имел собственный след, а не приобретенный с чьей-нибудь Искрой.
Мой путь оборвался в небольшой комнате второго этажа. Он там окончился по простой и совершенно глупой причине – хоть я и стал обладателем ночного угуландского зрения, все равно несся с такой скоростью, что не заметил порог. Пришлось вспомнить азарт детских дошкольных игр, разбитые коленки и ободранные локти, но я все равно возблагодарил все гипотетические высшие силы за то, что этот порог попался на моем пути. Это остановило мой бег, и внутренности сразу свернулись в бараний рог. Я даже не мог подняться, с усилием пытаясь восстановить дыхание при помощи знаменитых дыхательных упражнений Лонли-Локли. Кажется, ничто не может так сильно вымотать тайного сыщика, как заурядная физическая нагрузка, вроде марафона с препятствиями. Когда же во мне соизволили обнаружиться силы, рискнувшие попытаться поднять меня с пола, я увидел небольшую комнату, вроде ординаторской, письменный стол, заваленный самопишущими табличками, и несколько жестких стульев. На полу стоял один-единственный светильник с молочно-белым светящимся газом, хотя у нас в Ехо свет таких светильников имеет голубоватый оттенок. Комната была пуста. Не понимая, зачем этот грешный след привел меня сюда, я поднялся на ноги, отряхнул Мантию Смерти, и увидел, как из темных углов стали высвечиваться части женских тел. Сперва руки, ноги, и затем уже юные нимфы стали вылезать целиком, прямо из стен... разные, все фантастически красивые, и все они двигались ко мне.
Оцепенение прошло тогда, когда мое второе сердце уверенно стукнуло изнутри: «Приди в себя, парень! Сейчас не время расслабляться!». Я решил послушать умную мышцу, и прищелкнул пальцами левой руки. Ослепительно яркий, зеленый Смертный шар, сорвавшийся с кончиков моих пальцев, ударил в грудь одну из девушек. Она покачнулась, и замерла. Она ничего не говорила, но сам вид ее покорности убедил меня в том, что она мне подвластна. Но я не успел дать ей команду, даже не успел выпустить второй Смертный шар – остальные юные феи, заметившие неподвижность своей подруги, метнулись к ней с ошеломляющей скоростью, а то, что произошло дальше...
Я еле удержал камру в желудке. Бедняжку просто разорвали на ошметки белого света... и съели. Они. Ее. Съели. Выпили, поглотили, или как-то еще... В их телах не было крови, только субстанция, напоминающая сжиженный свет или плазму. Но вся эта тошнотворная оргия закончилась в считанные секунды, и их глаза обернулись ко мне. Я понял, что времени терять нельзя, и быстро защелкал пальцами. Зеленые молнии летели во все стороны, и действия повторялись, юные божественные нимфы с кукольными телами и длинными волнистыми волосами пожирали друг друга. Пока из восьми не осталось всего две. Я уже изготовился еще раз щелкнуть пальцами, но не успел – тонкая ручка легла на мою кисть, и сзади ко мне прижалось чье-то хрупкое тело, своим прикосновением продирающее до костей.
Я был парализован, перед глазами плыло, словно я был смертельно пьян... Юные девы приближались спереди, боковым зрением я тоже улавливал движение, то есть их в общей сложности было четверо. Двигаться я не мог. Не мог даже толком сфокусировать зрение, а юные леди, что направлялись ко мне из комнаты, кажется, грезили желанием сделать со мной то же самое, что и со своими подружками. Потому как их сияющие кукольные лица портили ряды острых акульих зубов, мелькающие между пухлыми губками... заостренные лезвия, исчезающие где-то глубоко в горле. От страха я дернулся, и в голову ударила лихая идея – я не мог избавиться от той, что обнимала меня сзади, зато мог двигать ногами, и вскоре я нашел то, что искал. Тот самый проклятый след...
Он рванул меня вперед, буквально выдергивая из цепких рук плотоядной феи, я вихрем промчался мимо обнаженных голодных богинь, но увы, обнаружил, что совершенно не умею проходить сквозь стены. В конце концов я просто налетел на стол, больно ударивший меня в живот. На пол полетели самопишущие таблички, я согнулся пополам, но не успел даже обернуться – чужие руки развернули меня, повалив на стол спиной. Четыре прекрасные девушки, плоды самых сладких эротических фантазий, склонились надо мной, пленяя этой страшной могучей силой, и у меня оставался последний козырь, хотя их нельзя было убивать... во рту скапливалась вязкая, горькая слюна. Между феями возникла короткая неразбериха, каждая хотела выпить мою Искру самостоятельно, ни с кем не делясь, но одна все же рванулась к моему лицу, та, которая раньше обнимала меня сзади, не давая выпустить зеленую шаровую молнию... И так быстро рванулась, что я не успел в нее плюнуть... она просто выпила мой яд. Выпила след из-под моих ног, выпила мои Смертные шары... Я понял, что пропал.
Из меня постепенно уходила жизнь. Я утратил свой любимый фокус, позволяющий спрятать любой предмет или человека между большим и указательным пальцами, утратил способность доставать всякую всячину из Щели между Мирами, способность варить камру, сюжеты моих сновидений, Безмолвную речь и все то, что составляло мое теперешнее существо... Я переставал быть. Сэр Макс из Ехо медленно таял, а в глазах целующей меня прелестницы была одна голодная пустота и серая бесконечность Хумгата. А потому я закрыл глаза. Внутри постепенно становилось пусто, только сердце гулко ударяло в эту пустоту, раз-два-три...
Я открыл глаза, когда меня сквозь ресницы ослепила вспышка. Сквозь вязкий туман мне удалось понять, что девушки-нимфы на мне уже нет, зато перед глазами все еще мелькает во мраке белое сияние.
- Макс, я же просил тебя не влипать в неприятности, - строго сказал сэр Шурф, и я чуть не умер от облегчения. Он меня нашел. Он пришел за мной, он... Он здесь. От одной этой мысли я едва не потерял сознание.
- У меня дежа-вю, - хрипло сообщил я и глупо хихикнул.
- Значение этого слова ты мне растолкуешь после. Позволь тебе напомнить, что ты валяешься на столе в Приюте Безумных города Кеттари, и у нас здесь дело. Как и договаривались, я не убивал этих леди, кроме той, что пила твою Искру, но их было только четыре. Хотелось бы знать, где остальные.
- Они друг друга ели, - сообщил я. – Когда я пытался подчинить их своими Смертными шарами.
- Ели? – педантично переспросил Шурф и задумался. – И ты не приказывал им ничего подобного?
- Нет, - хрипло отозвался я.
- Странно. Но с другой стороны, если они ели друг друга, то они автоматически присваивали себе Искры... эээ... поедаемых. Значит, мы ничего не потеряли. Макс, ты уверен, что хочешь и дальше продолжать тут лежать?
- Не уверен, - отозвался я, и почувствовал, как руки Шурфа приподнимают меня, помогая мне сесть, отчего у меня сразу закружилась голова. Зато я увидел три обнаженных светящихся тела, неподвижно лежащих на полу. – Оох, спасибо, дружище. Что это ты с ними сделал? И как ты меня нашел?
- Они просто парализованы, - ответил мой друг. – Мои руки могут не только убивать моих жертв. А нашел тебя... видишь ли, Макс, поскольку улица Рукописных Книг довольно длинная, а я не знал, в какую именно сторону ты направился, то мне пришлось встать на твой след. Признаться, ни разу еще такого жуткого ощущения при преследовании я не испытывал.
- А оно было жутким? – спросил я.
- Весьма. Смею тебе напомнить, что ты формально мертв, Макс, и идти мне пришлось по следу мертвеца. И, увы, Макс, мне придется затронуть одну скользкую тему, хотя тебе этого и не хочется.
Скользкую тему? Точно... он же сказал...
- Ты убил ту леди, - деревянным голосом сообщил я. Шурф кивнул.
- И должен заметить, мне пришлось это сделать не только потому, что ты остаешься без Искры и можешь уснуть, но и потому, что без твоей Искры мы просто-напросто не попадем назад в Ехо, а значит, и все остальные Искры тоже туда не попадут. Пойми меня верно, Макс, некоторые вещи просто приходится делать. И, как выражался этот арварохский военачальник Алотхо Аллирох, в этом мире рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение. Как и не-желания, я полагаю. И мы с тобой не в их числе. Макс, мне придется проделать то же, что и в прошлый раз. Но если у тебя есть соображения, как этого можно избежать и при этом вернуть тебе твою силу, я тебя выслушаю.
Мое сердце гулко билось о ребра. Дремота была еще недостаточно сильной, чтобы всерьез заявлять на меня свои права, но холод сжал мне внутренности. Я попытался сфокусировать взгляд, и вскоре увидел Шурфа. Очень близко. Не так четко, как хотелось бы, но и этого было достаточно, чтобы проклятая тревога прошла. Черт возьми, я был рад ему, и его руки были самым смертоносным и самым безопасным местом во всей Вселенной. Я устал думать о том, «что будет, если...» Я устал бояться последствий, и устал от этого убегать. И густая горячая ярость во мне наконец-то достигла того предела, когда можно смело разворачиваться страху навстречу. И как с головой бросаются в холодную воду, я подался вперед, обнимая своего друга за шею, и неуклюже впился губами в губы Шурфа. «Я тебе доверяю, дружище». Это все, что я хотел выразить этим глупым, отчаянным порывом. И Лонли-Локли понял меня.
Я вспомнил, что Джуффин говорил недавно: «Мазохист ты, сэр Макс!». И понял, что он был прав. Это было очень своеобразное чувство – я сгорал от стыда, от глупости и неуместности самой ситуации, от осознания самого факта происходящего, вызывающего внутренний истерический смех. Я чувствовал страх, или скорее волнение, вьющее свои холодные гибкие кольца в моем животе. И я ломал в себе все это. Я делал все наоборот – я рвался навстречу, сам был инициатором, сам целовал Шурфа. Сам. Чтобы понять, что я этого не боюсь.
Сила возвращалась ко мне, но я этого почти не ощущал. Поцелуй вовлек меня в какой-то безумный азарт, и сила была здесь ни при чем... И Лонли-Локли принимал мой порыв и тонко схватывал любые намеки, верно истолковывал жесты, и не отталкивал меня. Может быть, знал, что сейчас мне необходимо. И что необходимо мне именно это. И целовал меня. Нет. Целовался со мной. Медленно, тщательно и настолько головокружительно, что ошметками спятившего сознания я уцепился за факт, что наш маленький междусобойчик не закончится поцелуем.
И опять он отстранился первым. Тогда, когда я был готов орать на него благим матом, чтобы он не смел прекращать. И я чувствовал, восьмым, десятым, двадцать пятым чувством, что это еще не конец.
Шурф склонился надо мной, и я заметил, что он улыбается. И понял. Мой друг больше не Шурф Лонли-Локли. И не Безумный Рыбник. Мой приятель стал тем парнем, с которым мы вместе когда-то путешествовали по моим снам и по городу в горах... Может быть, Шурф стал собой, не став выбирать ни одну из двух своих личин. Может быть, потому, что для таких эксцентричных бесстыдных поступков не годился ни один из этих парней.
- Макс, тебе не кажется, что мы несколько перегибаем палку? – спросил у меня над ухом спокойный, немного насмешливый голос. – Думаю, у происходящего должна быть какая-то объективная причина.
- К черту, - хрипло отозвался я. – Если я сейчас начну искать объективную причину, мой рассудок окончательно помашет мне ручкой с борта «Титаника». Пока что я просто так хочу, потому что так правильно. Здесь и сейчас, и я склонен верить своим ощущениям. Но если тебе нужна причина, дружище, считай, что я восстанавливаю свою пострадавшую психику, а ты... а тебе этого просто хочется, верно?
- Довольно странный способ восстанавливать психику, на мой вкус, - заметил Шурф. Он был совершенно спокоен, только во взгляде читалась лукавая насмешливая улыбка. Я практически висел на нем, а его руки в огромных узорчатых рукавицах упирались в стол по обеим сторонам от меня. Он заметил это, и одна его рука, придерживая мою спину, опустила меня на стол. Я терял голову от собственных выходок, Шурф наверняка решил, что я уже сошел с ума. Может быть, так оно и есть. Но это не самая плохая разновидность сумасшествия.
- Я думаю, тебе следует прийти в себя, - его голос горячим шепотом звучал у меня над ухом и абсолютно противоречил его словам. Во всяком случае я с ужасом ощутил, что от этого низкого спокойного голоса мое мужское достоинство становится все достойнее и достойнее... – Вскоре ты поймешь, что делал, и тебе станет стыдно, ты опять вобьешь себе в голову, что я для тебя опасен, и начнешь меня избегать. Мне не хочется такого итога. Даже если сейчас я не против такого поворота событий. Раз уж мы начали этот разговор, я не стану отрицать, что ты мне в определенном смысле нравишься, Макс. Как и многим другим. Во всяком случае, в нашем мире существует очень мало разумных существ, способных устоять перед силой твоего обаяния. И ты заражаешь этим обаянием всех, кто тебя окружает, даже таких принципиальных зануд, как я. Потому тебя очень сложно не-любить, если можно так выразиться, но это не значит, что мои внутренние чувства должны отражаться на плоти, и что я стану выражать свою симпатию к тебе подобным образом. Энергия нашего мира редко предполагает какое-либо физическое вмешательство, а ты...
Я не дал ему перейти на лекторский тон. Поскольку знал, что он увиливает, скрывая свои истинные чувства, и я всем телом подался вперед, прижимаясь к нему, и складки моей Мантии Смерти вжались в его белое лоохи. И я не ошибся. Он замер на полуслове. И я замер. Потому что не знал, чего хочу за этим безумным действием. Мне срывало башню от собственной храбрости, хотя внутри все похолодело при мысли, как он может истолковать мой намек... а как я сам его могу истолковать?
- Кажется, иногда оно предполагает некое физическое вмешательство, - сказал я тихо, насколько позволяло сжатое в спазме горло. – Не бери в голову эту теоретическую ересь, дружище. Ты же должен понять...
Его сухие горячие губы прижались к моему виску. Кажется, это было согласие. А затем его тело обрушилось на меня, впечатывая в стол, и сквозь скабу и Мантию Смерти, я чувствовал его влечение ко мне, и вероятность того, чего он никогда делать не станет. Он сам давал мне понять, насколько сильно хочет меня, но в тоже время полностью держит себя под контролем. И я бесстыдно рванулся ему навстречу. Кажется, такая тактика становится моей второй натурой... И наши тела забились, как кремень о кремень, прижимаясь друг к другу... Мне башню снесло от остроты ощущений, кажется, я стонал ему в губы, хотя обещал себе этого не делать. Мы целовались, но уже совсем иначе, хотя Шурф есть Шурф... Он двигался медленно, плавно и размеренно, в четком, слаженном ритме, и под моими руками волной изгибался его позвоночник, а мне не хватало воздуха. Белое, черное, руки и губы, и яркий отголосок вспыхнувшей взаимной страсти, здесь, в таком месте, в такое время, и страсть по-подростковому, сквозь одежду – все это еще сильнее возбуждало, провоцировало на ответ, словно эта была наша личная, почти детская бесстыдная тайна, которую мы создавали сами, здесь и сейчас. И преграды между кожей и кожей, между «происходит» и «может быть, происходит», белое и черное, вечные свидетели нашего триумфа и нашего позора. И его беспощадность, тщательность и неспешность движений, граничащая с вопиющей жестокостью, готова была разорвать меня на молекулы в любой момент, а мне этого не хотелось, ведь этого больше может никогда не случиться...
- Макс, попробуй проделать некоторые дыхательные упражнения, которым я тебя учил, - сказал он мне своим невозможным тоном, завершая движение, прижимаясь так тесно, что искры перед глазами вспыхивали.
- Как... ты...? – слова давались ужасно трудно.
- Я же знаю, ты все делаешь быстро.
И знает ведь... Я не смог ему ответить, только начал дышать размереннее, стараясь отсрочить неизбежное, превращая наше импровизированное слияние в настоящую пытку, и, черт возьми, мне это нравилось. Он не торопился, был чуток, внимателен и осторожен, и не менял ритма, чем еще больше мучил меня, заставляя выгибаться ему навстречу, чтобы поймать ускользающую остроту ощущений. Я раскрылся Шурфу, распахнулся ему навстречу, хрипло вскрикивая на каждое новое движение, и я доверял ему, как никому другому, и я хотел, чтобы он это знал. И он знал. Он принимал меня, раскрываясь мне навстречу. Взаимообмен признаниями, да?.. Его губы прижимались к моему виску, пока я трясущимися руками сжимал его шею и вжимался в него, усиленно стараясь дышать правильно и погасить, пусть на какое-то время, вспышку яркого, бессовестного, фантастического наслаждения...
Я не удержался первым. Даже дыхательные упражнения не помогли. Я задрожал в его руках, прижимаясь к нему со всей силой, и ощущая каждой сведенной судорогой клеткой своего существа только оглушительную пелену экстаза, нирвану, чудовищный, нечеловеческий кайф... И подумал было расстроиться, что не выдержал, сдался. И передумал, когда Шурф ринулся следом... Мы обменялись достойными тайнами. Думаю, таким его видела только его жена, да и то не уверен. Но эту сцену я впитал кожей, впечатал на межклеточный уровень, навсегда, чтобы запомнить его лицо в этот момент, и глаза, подернутые пеленой апогея страсти, и дрожь его тела, и замершее дыхание...
Я уже сидел на столе в кольце его рук и пытался отдышаться. Тюрбан давно уже упал на пол, и мои отросшие патлы липли к влажному от пота лицу. Шурф, наверное, бессознательно гладил меня по голове, и что-то шептал. Какая-нибудь восемьсот шестьдесят четвертая ступень фиолетовой магии, и моя оскверненная Мантия Смерти навсегда забыла о своем осквернении. Может, как-нибудь попрошу обучить меня этому фокусу, вдруг пригодится.
- Шурф... ты только не очень удивляйся, если я скажу, что я тебя люблю, - хрипло сказал я.
- Не стану я удивляться, - отозвался он. – Ты всех любишь, Макс. И это потому, что тебе свойственно искренне любить наш мир, а я, по твоему собственному выражению, один из опорных шестов этого мироздания. Потому нет ничего удивительного, что ты думаешь так. Хотя обычно ты вкладываешь в это понятие несколько иной смысл.
- Грешные Магистры, парень, с тобой совершенно невозможно говорить о высоких чувствах, - рассмеялся я. – Тем не менее, я так счастлив, что могу обнять весь мир... ну, или хотя бы глобус! Главное – это разумные пределы!
- Да, Макс, иногда ты весьма любопытно складываешь слова, - покачал головой Шурф. Мы посмотрели друг на друга, и я ему улыбнулся. Он ответил мне той самой насмешливой лукавой улыбкой. Мы еще кое-что знали друг о друге. Мы любили друг друга. И именно потому никогда бы не смогли по-настоящему изменить своим девушкам. Потому что любовь, построенная на взаимном уважении, не может опуститься до банального физического контакта, тем более, если один должен подчиняться другому. Меня шокировало хотя бы то, что меня не шокируют такие мысли. Более того, эти мысли мне нравились. Все правильно, дорогуша. Только так, как и должно быть.
А потом мы стали снова заниматься делами. Великого Магистра Маликониса Фара мы нашли вообще в подвальном помещении, изрядно ослабленного моим топтанием по его следу. Вопреки ожиданиям, он был одет, и выглядел как обычный, весьма привлекательный молодой человек. Одна маленькая зеленая шаровая молния, возникшая от щелчка моих пальцев, и Великий Магистр послушно сообщил:
- Я с тобой, Хозяин.
- Хорошо, раз ты со мной, приказываю тебе отпустить все Искры обратно к их владельцам. Это обязательно. И девочкам своим прикажи сделать то же самое.
Оказалось, что такой формулировки вполне достаточно. Я даже не успел оформить следующую часть своего приказа – Великий Магистр Маликонис Фара исчез из этого мира. Наверное, его поглотил Хумгат, раз здесь его и этих девочек держали исключительно похищенные Искры. Разумеется, юных фей, обездвиженных сэром Шурфом, тоже уже не наблюдалось. Такой финал казался мне закономерным и правильным. Хотя и показалось, что это было довольно просто, или же я просто везучий парень.
- Макс, у нас есть в Кеттари еще какие-нибудь дела? – педантично осведомился Шурф, когда мы покидали Приют Безумных. Что самое странное, самих безумных здесь не было. Быть может, послушники Ордена Неприкрытых Истин поубивали бедняг и закопали где-нибудь в ближайших кустах... или неаппетитно съели... или же старый шериф Кеттари, сэр Махи Аинти, просто забыл их вспомнить, когда воссоздавал этот чудесный город.
- Нет у нас никаких дел, если только мы не забыли в отеле никаких вещей. Ну и, конечно, тех бешеных денег, что мы заплатили за трое суток проживания. Какое бездумное расточительство... Сэр Донди Мелихаис будет нами очень недоволен. Правда, здорово?
- А как же, - согласился Шурф. – Просто мне показалось, что для возвращения в Ехо нам можно не отправляться обратно к исходной точке. Я прав?
- Прав, - согласился я. – Думаю, сгодится любая дверь, открытая в темноте. Раньше, во всяком случае, это работало именно так. Идем, дружище. Наверняка нас уже ждут за кружкой горячей камры, сгорая от любопытства.
- Может, и так, - чуть улыбнулся Шурф. И мы пошли искать дверь в темноте, коих здесь было предостаточно. Когда подходящая была найдена, мы взялись за руки, и когда я уже дотронулся до ручки двери, сэр Шурф невесомо коснулся губами моего виска. Грешные Магистры, какие же сюрпризы преподносит этот прекрасный мир...
За этот день я уже успел побывать в Мохнатом доме, проведать свою собаку и своих гипотетических жен, а также поострословить с Мелифаро, которого эти симпатичные дочери народа Хенха опять пытались соблазнить на поход в «Мед Кумона». По дороге назад пообщался с леди Химмой, сообщив ей, что все может быть хорошо, с сэром Махи Аинти, шерифом Кеттари, чтобы ждал нас в гости, причем, чтобы поговорить с этим потрясающим персонажем, мне пришлось остановить амобилер, и по окончании разговора меня можно было выжимать. А еще послал зов Теххи, которая как раз собиралась смотреть с Меламори какой-то очередной фильм... Но когда я вошел в эту небольшую квартиру, меня встретила пустота и причина моего недавнего, но назойливого волнения.
- Я надеюсь, тебя не слишком шокирует мой визит, Макс? – спросил Лонли-Локли. – Я пришел сюда потому, что сэр Джуффин убедил меня в необходимости отправиться в Кеттари как можно скорее, а поскольку у меня очень мало опыта в делах подобного рода, ведущим в этом путешествии будешь ты, и мне показалось логичным придти к твоей двери, предполагая, что и ты вскоре сюда придешь. И я не ошибся. Кстати, мне пришлось попросить удалиться на этот вечер леди Меламори и леди Теххи, надеюсь, ты не против такого самоуправства. Просто наши уважаемые леди хотели смотреть кино, однако при подготовке к путешествию между мирами не должно быть свидетелей.
- Ох, конечно я не против, Шурф, и твой визит меня не шокирует, - сказал я. – А наши прекрасные леди и так ходят смотреть кино почти каждый день, думаю, один вечер смогут и потерпеть. Ты как, готов к приключениям, дружище? Кстати, а что именно нам предстоит в Кеттари? Просто поубивать этих милых обнаженных фей?
- Нет, Макс, - строго сказал Лонли-Локли. – Где твое логическое мышление? Нам ни в коем случае нельзя их убивать. Иначе нам обоим предстоит возвращать Искры их владельцам тем же способом, каким я возвращал Искру тебе. Думаю, тебя, как и меня, не слишком устраивает такой вариант развития событий. Дело в том, что человек, убивший послушника Ордена Неприкрытых Истин, автоматически присваивает все захваченные им Искры. Правда, в моем случае мне повезло – прежние владельцы Искр, питавших ту юную леди, уже умерли - все, кроме тебя. Поэтому возвращать мне пришлось только твою, остальные же просто рассеялись.
- В таком случае, что нам с ними делать? Переловить?
- Такой вариант возможен, - кивнул Шурф. – Но мне кажется, что в этой ситуации гораздо полезнее будут твои Смертные шары. Если ты подчинишь их и прикажешь выпустить Искры, они подчинятся, и нам не придется тащить весь Орден Неприкрытых Истин через Хумгат в Ехо только затем, чтобы они предстали перед правосудием. Гораздо серьезней обстоит дело с Маликонисом Фара. Если я не ошибаюсь, он могущественный маг в области Невидимой магии, но очень уязвим и неопытен в Очевидной. Вот его следует опасаться прежде всего, хотя я не думаю, что устранить этого грозного Великого Магистра будет так уж сложно, случались Магистры и пострашнее.
Он говорил как всегда, обычным спокойным лекторским тоном, только что-то с ним было не так. Я не мог понять, что именно, но что-то неуловимо изменилось...
- Тогда, я думаю, нам следует поторопиться, раз уж сэр Джуффин на этом так настаивал, - предложил я, входя в комнату с видеотекой. Шурф последовал за мной. Я взял камешек-проводник, на всякий случай, и, подавляя неприятный холодок в желудке, спросил обычным тоном: - Ляжем вместе?
Шурф выдержал паузу, затем осторожно ответил, тщательно подбирая слова:
- Это совершенно необязательно. Я уже говорил тебе, Макс, что расстояние между головами спящих играет роль только в самом начале практики путешествия по сновидениям или по Коридору между Мирами. Другими словами, я вполне могу спать в соседней комнате, и ты без труда сможешь забрать меня оттуда. Думаю, нам действительно следует поступить именно так, тем более, что это не играет никакой существенной роли.
Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, а я, наконец, понял, что с ним не так. Слишком много в его голосе было той самой осторожности. В его голосе, движениях, манере разговора слышалась прежняя сухая официальность, четкость и скованность, того и гляди, начнет обращаться ко мне «сэр». Он словно бы весь закрылся от меня. Словно бы был растерян, подавлен, даже смущен, и внимательно следил за мной, не зная, как теперь себя вести. А я... я равнодушная скотина, раз подумал, что мне одному хреново от этой напряженности в отношениях, от неизвестности, от страха потери чего-то очень ценного! И я дважды скотина, дырку в небе над моей головой, что позволил ему думать, что я ему больше не доверяю, а значит, что он мне больше не друг...
- Шурф, постой! – я схватил его за руку, ту самую, левую, и развернул к себе. Я был в таком отчаянье, что готов был выть или плакать. И я первый раз за все время после того грешного поцелуя осмелился открыто посмотреть ему в глаза. – Прости меня, дружище, сам не знаю, что на меня нашло! Ты только не подумай, я на тебя не злюсь и не обижаюсь, и ничего в таком роде. На самом деле я такая скотина, болван неблагодарный, ты вернул мне Искру, а я еще какую-то истерику устроил, так тебя и не поблагодарил-то толком. Все в порядке, Шурф. Все правда в порядке. Ты только больше не обращайся ко мне так, ладно? А то у меня случится какой-нибудь нервный срыв, если ты снова начнешь обращаться ко мне «сэр», и я горько заплачу и окончательно пойму, что моя жизнь не удалась.
Он несколько секунд внимательно смотрел на меня, а затем положил тяжелую руку мне на плечо.
- Никогда бы не подумал, что мои интонации имеют для тебя столь большое значение, - сказал он и улыбнулся уголками губ. – Но я рад, что все в порядке, Макс. Признаться, я был всерьез обеспокоен твоим состоянием, и даже предполагал временное прекращение нашего общения на то время, которое тебе понадобится, чтобы успокоиться и прийти в себя. Но я не предполагал, что мое ожидание и разумное бездействие могут довести тебя до сожалений о неудавшейся жизни.
- А все потому, что когда в наших отношениях что-то меняется, мир начинает делать стойку на лопатках, - уверенно заключил я. – Потому все правда в порядке, парень. Ты – самое фундаментальное явление природы этого прекрасного мира, который, по моему скромному мнению, вертится исключительно вокруг твоей оси. А мои тараканы – это мои тараканы, и мне их дрессировать.
- Занятная формулировка, - сказал Шурф, доставая из внутреннего кармана свою чудовищную тетрадь. Вот уж никогда не знаешь, какие из моих высказываний он решит внести в свои импровизированные «записки сумасшедших». Но еще более я не понимал, как ему удается писать разборчивый текст, не снимая своих ужасающих узорчатых рукавиц. Загадка, ей богу...
«Все правильно, дорогуша, - подумал я. – Если гармония и может вернуться в мир, то только на плечах сэра Лонли-Локли, самого смертоносного и самого уравновешенного существа всех времен и народов. А потому хватит навешивать на него какие-то совершенно невнятные ярлыки, Шурф есть Шурф, фундамент и опора мироздания, а заодно и меня самого. И хотя каждый сам себе Атлант, кто ж откажется быть пригретым под надежным белоснежным крылом этого потрясающего парня».
Засыпали вместе, лицом друг к другу, собранные и готовые ко всему. Я еще не имел понятия, как мы будем искать в Кеттари интересующих нас фей, и как потом оттуда выбираться, и сколько времени наше путешествие займет в Ехо... я не знал. Я погружался в уютную полудрему, и на периферии сна и яви заметил, что Шурф уже спит. Еще одно воистину ошеломляющее зрелище, я никогда не видел его спящим. А теперь, когда мой могущественный приятель спал напротив меня, мне показались такими смехотворными и глупыми мои прежние опасения, нервы и истерики. Я придвинулся к нему ближе, прижался лбом к его лбу и провалился в сон. Нас ждал Хумгат, Коридор между Мирами.
***
Из маленького города в горах мы спускались по канатной дороге. Сэр Махи Аинти, как оказалось, был в курсе нашего дела, поскольку эти грешные обнаженные нимфы промышляли и в Кеттари.
«Эти девочки с их безумным Магистром – явно не моих рук дело, мальчик, - говорил он. – Они как паразиты, воруют Искры горожан, и я это чувствую, поскольку эти Искры по сути являются частями моей Искры, питающей этот город. Я буду рад, если вы разберетесь с этими созданиями, мальчик, правда, мне еще ни разу не удавалось их поймать, они слишком стремительно ускользают. Но я надеюсь, у тебя с твоим заданием будет время, чтобы зайти навестить меня».
- Мы прибыли, Макс, - сказал мне Шурф, когда кабинка прибыла на узкую площадку, мы вышли, и перед нами открылся безлюдный тенистый парк. До Кеттари действительно оставалось недалеко, и мне грезился в воздухе его свежий ментоловый ветер.
Миновав одиннадцать деревьев вахари, мы вошли в этот славный город. Головокружительный воздух, милые, словно бы пряничные домики, удивительные по своей конструкции мосты, приветливые лица и обычная городская суета, а так же ковры, трактиры, и гремящая на все Соединенное Королевство слава самых хитрых игроков в крак... Кеттари. Родина сэра Джуффина Халли.
Даже с учетом нашей миссии в этом городе, я не мог не любоваться им, как старым добрым знакомым. Он произвел на меня совершенно фантастическое впечатление, когда я был здесь в первый раз, и сейчас мне доставляло совершенно неописуемое наслаждение вспоминать его, оживлять полузабытые образы в своей памяти, как протирать потускневшие от времени монетки. Шурф оставался к этому абсолютно равнодушным, хотя выражение его обычно невозмутимого лица немного смягчилось. Конечно, это совсем не походило на расслабленное спокойствие спящего сэра Шурфа – самое феноменальное зрелище во Вселенной – но я уже учился различать на его лице даже едва заметные оттенки настроения. Наше перемещение несколько замедлялось отсутствием амобилера, но брать его напрокат мы с Лонли-Локли отказались сразу – в этот раз нас серьезно подгоняло время, и следовало найти этот грешный Орден Неприкрытых Истин как можно скорее.
На сей раз пришлось остановиться в отеле. До следующего каравана оставалось еще около дюжины дней, потому места в отеле были, и нам, благо, хватило денег, чтобы оплатить три дня проживания. За этот срок мы должны были успеть найти и обезвредить орден обнаженных красоток, и я старался гнать от себя мысли о том, сколько времени эти три дня займут в переводе на суточный эквивалент Ехо. Ладно, поживем-увидим.
***
- Только не вздумай, пожалуйста, играть в крак, дружище, - подколол я Шурфа, когда мы обосновались в номере. Пока мы уладили все формальности, поужинали и перебрались сюда, на улице уже начало темнеть. Лонли-Локли устроился в кресле с какой-то газетой в руках, приобретенной, видимо, по пути к отелю, поскольку до сих пор я не замечал в его руках никакой сомнительной макулатуры. Мы решили начать поиски ночью, но мне нужна была чуть более полная информация, потому я собирался нанести визит в трактир «Сельская Кухня», где обычно обитает сэр Махи Аинти. – Я собираюсь тебя покинуть на вечер, а за это время, вспоминая прошлый опыт, ты можешь проиграть не только все наше суммарное жалование, но и меня заодно.
- Не говори ерунды, Макс, - отозвался Шурф. – У меня нет никакого намеренья играть в крак с местными жителями, поскольку у нас здесь есть дело, и мой рассудок на сей раз ничем не одурманен. А если ты намекаешь, что мне во время твоего отсутствия станет скучно, то можешь не переживать. Я найду, чем заняться.
- Именно это я и имел в виду, дружище, - улыбнулся я. – Не переживай, я покину тебя ненадолго, и, надеюсь, принесу хоть какие-нибудь сведенья, где искать этот грешный Орден.
- Надеюсь на то, - кивнул Шурф, а затем адресовал мне внимательный взгляд. – Я надеюсь, ты не забыл мое напутствие быть осторожным, Макс. Пожалуйста, постарайся не влипнуть в неприятности, ладно?
- Я очень постараюсь, Шурф, - пообещал я. – Ты не волнуйся, я скоро вернусь, и мы вместе отправимся на поиски. Куда ж я сунусь без такой надежной и проверенной гарантии выживания, как твои очумелые ручки?
- Надеюсь, что так, - произнес Шурф. – Просто сегодня мне как-то особенно неспокойно, Макс.
- Я буду осторожен, - отозвался я, уже покидая номер.
Трактир «Сельская Кухня» в его тайном помещении, как обычно, был пуст, не считая наличия там шерифа Кеттари сэра Махи Аинти. Очаровательная полная леди-тень по имени Гелика уже принесла нам кувшин камры.
- Я рад снова видеть тебя в наших краях, мальчик, - сэр Махи улыбался в рыжеватые усы. – И хотя тебя и твоего спутника привело сюда исключительно важное дело, я все равно рад, что ты выбрал время зайти сюда. Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Этих очаровательных обнаженных прелестниц я видел всего несколько раз, и они тут же таяли в воздухе. Однако сообщения об утратах Искры чаще всего долетали с южных окраин. Там находится местный Приют Безумных, и неудивительно, что эти девочки начинали именно с него. Среди безумцев часто встречаются очень могущественные колдуны. О самом Ордене и о его Великом Магистре я почти ничего не знаю, более того, я даже не застал их официальное прибытие в Кеттари, тогда еще вполне реального города. Потому не думаю, что от меня тебе будет какая-то польза в этом вопросе, мальчик.
- От вас всегда есть польза, сэр Махи, - улыбнулся я, отхлебывая камру. – Во всяком случае, вы дали мне направление. А где находится этот ваш Приют Безумных? Южные окраины довольно большая территория.
- Спроси что-нибудь попроще, мальчик, - рассмеялся Махи Аинти. – Мне кое-как удалось восстановить центр и те места, где я бывал чаще, чем два-три раза. А Приют Безумных находится на самой окраине, туда можно добраться по улице Рукописных Книг, кажется, она называется именно так.
Я не мог уйти просто так, даже получив нужную информацию. Отчасти и потому, что это противоречило правилам приличия, но на самом деле я был действительно рад видеть Махи, и не хотел, чтобы наша встреча закончилась так скоро. Поэтому мы еще какое-то время болтали. Я развлекал сэра Махи байками о своих и не только своих приключениях, рассказывал о жизни Ехо, о своем воцарении, о Хумгате, о древних Магистрах, которых нам пришлось ловить, о корабле из Арвароха и о многом-многом другом. Махи улыбался в усы, слушая эти бредни, но, кажется, ему действительно было интересно, как мы там в Ехо играем в тайных сыщиков под руководством грозного Кеттарийского Охотника, сэра Джуффина Халли.
Когда я вышел из «Сельской Кухни», вокруг уже была ночь, прохладная и свежая, как мятная пастилка. Я осмотрелся вокруг, и ночь постепенно пленила меня. Я сказал себе, что Шурф не обидится, если я немного прогуляюсь в этой чудесной ночи один, потому как далее мы будем заняты совсем другими делами, а мои ноги могут так и не вспомнить прелесть ночных прогулок по Кеттари. В общем, я медленно двинулся вниз по улице, приняв «Сельскую Кухню» за ориентир. До нашего отеля от этого трактира было всего пятнадцать минут пешком.
Ночь постепенно поглощала меня, и огни фигурных мостов, и этот удивительный ментоловый ветер, и уже почти совсем опустевшие улицы... я понял, как тосковал по этому городу, и что этот город, возможно, тоже рад снова встретить и вспомнить меня. Кажется, я шлялся около часа, запоминая дорогу, но не слишком интересуясь своим точным местонахождением – помнил еще, какими сюрпризами богат этот славный город. И мою голову уже посетила мысль о том, что пора возвращаться назад, и я даже успел пройти квартал обратно до перекрестка, как вдруг... мои ступни загорелись знакомой горячей чесоткой чужого потустороннего следа. Оба моих сердца сошли с ума, первое, мое, в панике, что я опять страшно влип, а второе, сердце моей тени, от горячего ощущения опасности, потому что ноги мои опять несут меня куда-то по этому грешному следу...
«Макс, я начинаю беспокоиться, - Шурф прислал мне зов через десять минут, когда сердца мои бились в ритме тамтамов, а ноги отчаянно ныли. Мимо проносились огни, в ушах грохотал пульс, и я не мог остановиться, чтобы ответить на его зов. – Надеюсь, у тебя все в порядке?»
Ох, дружище, я опять тебя подвел...
«Макс, - тон Шурфа стал строгим и напряженным, - где ты сейчас?»
Я поискал глазами таблички с названиями улиц, по которым я петлял, и увидел одну, под фонарем. Только этого не хватало...
«Улица Рукописных Книг, - успел ответить я, чуть не врезавшись перила моста. – След, Шурф!»
«Я понял», - раздалось у меня в голове, и Лонли-Локли исчез из моего сознания.
Я уже знал, куда несет меня этот грешный след. Приют Безумных, старенькое двухэтажное здание среди кустов и деревьев, чуть вдалеке от города... точнее, бывший Приют Безумных и действующая резиденция Ордена Неприкрытых Истин. Я откуда-то знал, что так оно и есть, а в последнее время привык верить своим ощущениям, даже смутным предчувствиям.
Я влетел в парадные двери Приюта. Здесь было темно и тихо. Широкая каменная лестница напротив входа вела на второй этаж, и меня понесло по ней. Я думал, что когда кончится этот след, я сам упаду замертво – так долго и быстро я не бегал уже очень давно, и все равно мне не хватало скорости, поскольку Великий Магистр Маликонис Фара носился с такой скоростью, с какой я обычно гоняю на амобилере по Ехо. Я был абсолютно уверен, что это его след. И на сей раз я совсем не боялся убить этого парня. Что-то этому Магистру крайне не везло на мое везение... или это мне везло на его следы... или же он единственный из своего Ордена имел собственный след, а не приобретенный с чьей-нибудь Искрой.
Мой путь оборвался в небольшой комнате второго этажа. Он там окончился по простой и совершенно глупой причине – хоть я и стал обладателем ночного угуландского зрения, все равно несся с такой скоростью, что не заметил порог. Пришлось вспомнить азарт детских дошкольных игр, разбитые коленки и ободранные локти, но я все равно возблагодарил все гипотетические высшие силы за то, что этот порог попался на моем пути. Это остановило мой бег, и внутренности сразу свернулись в бараний рог. Я даже не мог подняться, с усилием пытаясь восстановить дыхание при помощи знаменитых дыхательных упражнений Лонли-Локли. Кажется, ничто не может так сильно вымотать тайного сыщика, как заурядная физическая нагрузка, вроде марафона с препятствиями. Когда же во мне соизволили обнаружиться силы, рискнувшие попытаться поднять меня с пола, я увидел небольшую комнату, вроде ординаторской, письменный стол, заваленный самопишущими табличками, и несколько жестких стульев. На полу стоял один-единственный светильник с молочно-белым светящимся газом, хотя у нас в Ехо свет таких светильников имеет голубоватый оттенок. Комната была пуста. Не понимая, зачем этот грешный след привел меня сюда, я поднялся на ноги, отряхнул Мантию Смерти, и увидел, как из темных углов стали высвечиваться части женских тел. Сперва руки, ноги, и затем уже юные нимфы стали вылезать целиком, прямо из стен... разные, все фантастически красивые, и все они двигались ко мне.
Оцепенение прошло тогда, когда мое второе сердце уверенно стукнуло изнутри: «Приди в себя, парень! Сейчас не время расслабляться!». Я решил послушать умную мышцу, и прищелкнул пальцами левой руки. Ослепительно яркий, зеленый Смертный шар, сорвавшийся с кончиков моих пальцев, ударил в грудь одну из девушек. Она покачнулась, и замерла. Она ничего не говорила, но сам вид ее покорности убедил меня в том, что она мне подвластна. Но я не успел дать ей команду, даже не успел выпустить второй Смертный шар – остальные юные феи, заметившие неподвижность своей подруги, метнулись к ней с ошеломляющей скоростью, а то, что произошло дальше...
Я еле удержал камру в желудке. Бедняжку просто разорвали на ошметки белого света... и съели. Они. Ее. Съели. Выпили, поглотили, или как-то еще... В их телах не было крови, только субстанция, напоминающая сжиженный свет или плазму. Но вся эта тошнотворная оргия закончилась в считанные секунды, и их глаза обернулись ко мне. Я понял, что времени терять нельзя, и быстро защелкал пальцами. Зеленые молнии летели во все стороны, и действия повторялись, юные божественные нимфы с кукольными телами и длинными волнистыми волосами пожирали друг друга. Пока из восьми не осталось всего две. Я уже изготовился еще раз щелкнуть пальцами, но не успел – тонкая ручка легла на мою кисть, и сзади ко мне прижалось чье-то хрупкое тело, своим прикосновением продирающее до костей.
Я был парализован, перед глазами плыло, словно я был смертельно пьян... Юные девы приближались спереди, боковым зрением я тоже улавливал движение, то есть их в общей сложности было четверо. Двигаться я не мог. Не мог даже толком сфокусировать зрение, а юные леди, что направлялись ко мне из комнаты, кажется, грезили желанием сделать со мной то же самое, что и со своими подружками. Потому как их сияющие кукольные лица портили ряды острых акульих зубов, мелькающие между пухлыми губками... заостренные лезвия, исчезающие где-то глубоко в горле. От страха я дернулся, и в голову ударила лихая идея – я не мог избавиться от той, что обнимала меня сзади, зато мог двигать ногами, и вскоре я нашел то, что искал. Тот самый проклятый след...
Он рванул меня вперед, буквально выдергивая из цепких рук плотоядной феи, я вихрем промчался мимо обнаженных голодных богинь, но увы, обнаружил, что совершенно не умею проходить сквозь стены. В конце концов я просто налетел на стол, больно ударивший меня в живот. На пол полетели самопишущие таблички, я согнулся пополам, но не успел даже обернуться – чужие руки развернули меня, повалив на стол спиной. Четыре прекрасные девушки, плоды самых сладких эротических фантазий, склонились надо мной, пленяя этой страшной могучей силой, и у меня оставался последний козырь, хотя их нельзя было убивать... во рту скапливалась вязкая, горькая слюна. Между феями возникла короткая неразбериха, каждая хотела выпить мою Искру самостоятельно, ни с кем не делясь, но одна все же рванулась к моему лицу, та, которая раньше обнимала меня сзади, не давая выпустить зеленую шаровую молнию... И так быстро рванулась, что я не успел в нее плюнуть... она просто выпила мой яд. Выпила след из-под моих ног, выпила мои Смертные шары... Я понял, что пропал.
Из меня постепенно уходила жизнь. Я утратил свой любимый фокус, позволяющий спрятать любой предмет или человека между большим и указательным пальцами, утратил способность доставать всякую всячину из Щели между Мирами, способность варить камру, сюжеты моих сновидений, Безмолвную речь и все то, что составляло мое теперешнее существо... Я переставал быть. Сэр Макс из Ехо медленно таял, а в глазах целующей меня прелестницы была одна голодная пустота и серая бесконечность Хумгата. А потому я закрыл глаза. Внутри постепенно становилось пусто, только сердце гулко ударяло в эту пустоту, раз-два-три...
Я открыл глаза, когда меня сквозь ресницы ослепила вспышка. Сквозь вязкий туман мне удалось понять, что девушки-нимфы на мне уже нет, зато перед глазами все еще мелькает во мраке белое сияние.
- Макс, я же просил тебя не влипать в неприятности, - строго сказал сэр Шурф, и я чуть не умер от облегчения. Он меня нашел. Он пришел за мной, он... Он здесь. От одной этой мысли я едва не потерял сознание.
- У меня дежа-вю, - хрипло сообщил я и глупо хихикнул.
- Значение этого слова ты мне растолкуешь после. Позволь тебе напомнить, что ты валяешься на столе в Приюте Безумных города Кеттари, и у нас здесь дело. Как и договаривались, я не убивал этих леди, кроме той, что пила твою Искру, но их было только четыре. Хотелось бы знать, где остальные.
- Они друг друга ели, - сообщил я. – Когда я пытался подчинить их своими Смертными шарами.
- Ели? – педантично переспросил Шурф и задумался. – И ты не приказывал им ничего подобного?
- Нет, - хрипло отозвался я.
- Странно. Но с другой стороны, если они ели друг друга, то они автоматически присваивали себе Искры... эээ... поедаемых. Значит, мы ничего не потеряли. Макс, ты уверен, что хочешь и дальше продолжать тут лежать?
- Не уверен, - отозвался я, и почувствовал, как руки Шурфа приподнимают меня, помогая мне сесть, отчего у меня сразу закружилась голова. Зато я увидел три обнаженных светящихся тела, неподвижно лежащих на полу. – Оох, спасибо, дружище. Что это ты с ними сделал? И как ты меня нашел?
- Они просто парализованы, - ответил мой друг. – Мои руки могут не только убивать моих жертв. А нашел тебя... видишь ли, Макс, поскольку улица Рукописных Книг довольно длинная, а я не знал, в какую именно сторону ты направился, то мне пришлось встать на твой след. Признаться, ни разу еще такого жуткого ощущения при преследовании я не испытывал.
- А оно было жутким? – спросил я.
- Весьма. Смею тебе напомнить, что ты формально мертв, Макс, и идти мне пришлось по следу мертвеца. И, увы, Макс, мне придется затронуть одну скользкую тему, хотя тебе этого и не хочется.
Скользкую тему? Точно... он же сказал...
- Ты убил ту леди, - деревянным голосом сообщил я. Шурф кивнул.
- И должен заметить, мне пришлось это сделать не только потому, что ты остаешься без Искры и можешь уснуть, но и потому, что без твоей Искры мы просто-напросто не попадем назад в Ехо, а значит, и все остальные Искры тоже туда не попадут. Пойми меня верно, Макс, некоторые вещи просто приходится делать. И, как выражался этот арварохский военачальник Алотхо Аллирох, в этом мире рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение. Как и не-желания, я полагаю. И мы с тобой не в их числе. Макс, мне придется проделать то же, что и в прошлый раз. Но если у тебя есть соображения, как этого можно избежать и при этом вернуть тебе твою силу, я тебя выслушаю.
Мое сердце гулко билось о ребра. Дремота была еще недостаточно сильной, чтобы всерьез заявлять на меня свои права, но холод сжал мне внутренности. Я попытался сфокусировать взгляд, и вскоре увидел Шурфа. Очень близко. Не так четко, как хотелось бы, но и этого было достаточно, чтобы проклятая тревога прошла. Черт возьми, я был рад ему, и его руки были самым смертоносным и самым безопасным местом во всей Вселенной. Я устал думать о том, «что будет, если...» Я устал бояться последствий, и устал от этого убегать. И густая горячая ярость во мне наконец-то достигла того предела, когда можно смело разворачиваться страху навстречу. И как с головой бросаются в холодную воду, я подался вперед, обнимая своего друга за шею, и неуклюже впился губами в губы Шурфа. «Я тебе доверяю, дружище». Это все, что я хотел выразить этим глупым, отчаянным порывом. И Лонли-Локли понял меня.
Я вспомнил, что Джуффин говорил недавно: «Мазохист ты, сэр Макс!». И понял, что он был прав. Это было очень своеобразное чувство – я сгорал от стыда, от глупости и неуместности самой ситуации, от осознания самого факта происходящего, вызывающего внутренний истерический смех. Я чувствовал страх, или скорее волнение, вьющее свои холодные гибкие кольца в моем животе. И я ломал в себе все это. Я делал все наоборот – я рвался навстречу, сам был инициатором, сам целовал Шурфа. Сам. Чтобы понять, что я этого не боюсь.
Сила возвращалась ко мне, но я этого почти не ощущал. Поцелуй вовлек меня в какой-то безумный азарт, и сила была здесь ни при чем... И Лонли-Локли принимал мой порыв и тонко схватывал любые намеки, верно истолковывал жесты, и не отталкивал меня. Может быть, знал, что сейчас мне необходимо. И что необходимо мне именно это. И целовал меня. Нет. Целовался со мной. Медленно, тщательно и настолько головокружительно, что ошметками спятившего сознания я уцепился за факт, что наш маленький междусобойчик не закончится поцелуем.
И опять он отстранился первым. Тогда, когда я был готов орать на него благим матом, чтобы он не смел прекращать. И я чувствовал, восьмым, десятым, двадцать пятым чувством, что это еще не конец.
Шурф склонился надо мной, и я заметил, что он улыбается. И понял. Мой друг больше не Шурф Лонли-Локли. И не Безумный Рыбник. Мой приятель стал тем парнем, с которым мы вместе когда-то путешествовали по моим снам и по городу в горах... Может быть, Шурф стал собой, не став выбирать ни одну из двух своих личин. Может быть, потому, что для таких эксцентричных бесстыдных поступков не годился ни один из этих парней.
- Макс, тебе не кажется, что мы несколько перегибаем палку? – спросил у меня над ухом спокойный, немного насмешливый голос. – Думаю, у происходящего должна быть какая-то объективная причина.
- К черту, - хрипло отозвался я. – Если я сейчас начну искать объективную причину, мой рассудок окончательно помашет мне ручкой с борта «Титаника». Пока что я просто так хочу, потому что так правильно. Здесь и сейчас, и я склонен верить своим ощущениям. Но если тебе нужна причина, дружище, считай, что я восстанавливаю свою пострадавшую психику, а ты... а тебе этого просто хочется, верно?
- Довольно странный способ восстанавливать психику, на мой вкус, - заметил Шурф. Он был совершенно спокоен, только во взгляде читалась лукавая насмешливая улыбка. Я практически висел на нем, а его руки в огромных узорчатых рукавицах упирались в стол по обеим сторонам от меня. Он заметил это, и одна его рука, придерживая мою спину, опустила меня на стол. Я терял голову от собственных выходок, Шурф наверняка решил, что я уже сошел с ума. Может быть, так оно и есть. Но это не самая плохая разновидность сумасшествия.
- Я думаю, тебе следует прийти в себя, - его голос горячим шепотом звучал у меня над ухом и абсолютно противоречил его словам. Во всяком случае я с ужасом ощутил, что от этого низкого спокойного голоса мое мужское достоинство становится все достойнее и достойнее... – Вскоре ты поймешь, что делал, и тебе станет стыдно, ты опять вобьешь себе в голову, что я для тебя опасен, и начнешь меня избегать. Мне не хочется такого итога. Даже если сейчас я не против такого поворота событий. Раз уж мы начали этот разговор, я не стану отрицать, что ты мне в определенном смысле нравишься, Макс. Как и многим другим. Во всяком случае, в нашем мире существует очень мало разумных существ, способных устоять перед силой твоего обаяния. И ты заражаешь этим обаянием всех, кто тебя окружает, даже таких принципиальных зануд, как я. Потому тебя очень сложно не-любить, если можно так выразиться, но это не значит, что мои внутренние чувства должны отражаться на плоти, и что я стану выражать свою симпатию к тебе подобным образом. Энергия нашего мира редко предполагает какое-либо физическое вмешательство, а ты...
Я не дал ему перейти на лекторский тон. Поскольку знал, что он увиливает, скрывая свои истинные чувства, и я всем телом подался вперед, прижимаясь к нему, и складки моей Мантии Смерти вжались в его белое лоохи. И я не ошибся. Он замер на полуслове. И я замер. Потому что не знал, чего хочу за этим безумным действием. Мне срывало башню от собственной храбрости, хотя внутри все похолодело при мысли, как он может истолковать мой намек... а как я сам его могу истолковать?
- Кажется, иногда оно предполагает некое физическое вмешательство, - сказал я тихо, насколько позволяло сжатое в спазме горло. – Не бери в голову эту теоретическую ересь, дружище. Ты же должен понять...
Его сухие горячие губы прижались к моему виску. Кажется, это было согласие. А затем его тело обрушилось на меня, впечатывая в стол, и сквозь скабу и Мантию Смерти, я чувствовал его влечение ко мне, и вероятность того, чего он никогда делать не станет. Он сам давал мне понять, насколько сильно хочет меня, но в тоже время полностью держит себя под контролем. И я бесстыдно рванулся ему навстречу. Кажется, такая тактика становится моей второй натурой... И наши тела забились, как кремень о кремень, прижимаясь друг к другу... Мне башню снесло от остроты ощущений, кажется, я стонал ему в губы, хотя обещал себе этого не делать. Мы целовались, но уже совсем иначе, хотя Шурф есть Шурф... Он двигался медленно, плавно и размеренно, в четком, слаженном ритме, и под моими руками волной изгибался его позвоночник, а мне не хватало воздуха. Белое, черное, руки и губы, и яркий отголосок вспыхнувшей взаимной страсти, здесь, в таком месте, в такое время, и страсть по-подростковому, сквозь одежду – все это еще сильнее возбуждало, провоцировало на ответ, словно эта была наша личная, почти детская бесстыдная тайна, которую мы создавали сами, здесь и сейчас. И преграды между кожей и кожей, между «происходит» и «может быть, происходит», белое и черное, вечные свидетели нашего триумфа и нашего позора. И его беспощадность, тщательность и неспешность движений, граничащая с вопиющей жестокостью, готова была разорвать меня на молекулы в любой момент, а мне этого не хотелось, ведь этого больше может никогда не случиться...
- Макс, попробуй проделать некоторые дыхательные упражнения, которым я тебя учил, - сказал он мне своим невозможным тоном, завершая движение, прижимаясь так тесно, что искры перед глазами вспыхивали.
- Как... ты...? – слова давались ужасно трудно.
- Я же знаю, ты все делаешь быстро.
И знает ведь... Я не смог ему ответить, только начал дышать размереннее, стараясь отсрочить неизбежное, превращая наше импровизированное слияние в настоящую пытку, и, черт возьми, мне это нравилось. Он не торопился, был чуток, внимателен и осторожен, и не менял ритма, чем еще больше мучил меня, заставляя выгибаться ему навстречу, чтобы поймать ускользающую остроту ощущений. Я раскрылся Шурфу, распахнулся ему навстречу, хрипло вскрикивая на каждое новое движение, и я доверял ему, как никому другому, и я хотел, чтобы он это знал. И он знал. Он принимал меня, раскрываясь мне навстречу. Взаимообмен признаниями, да?.. Его губы прижимались к моему виску, пока я трясущимися руками сжимал его шею и вжимался в него, усиленно стараясь дышать правильно и погасить, пусть на какое-то время, вспышку яркого, бессовестного, фантастического наслаждения...
Я не удержался первым. Даже дыхательные упражнения не помогли. Я задрожал в его руках, прижимаясь к нему со всей силой, и ощущая каждой сведенной судорогой клеткой своего существа только оглушительную пелену экстаза, нирвану, чудовищный, нечеловеческий кайф... И подумал было расстроиться, что не выдержал, сдался. И передумал, когда Шурф ринулся следом... Мы обменялись достойными тайнами. Думаю, таким его видела только его жена, да и то не уверен. Но эту сцену я впитал кожей, впечатал на межклеточный уровень, навсегда, чтобы запомнить его лицо в этот момент, и глаза, подернутые пеленой апогея страсти, и дрожь его тела, и замершее дыхание...
Я уже сидел на столе в кольце его рук и пытался отдышаться. Тюрбан давно уже упал на пол, и мои отросшие патлы липли к влажному от пота лицу. Шурф, наверное, бессознательно гладил меня по голове, и что-то шептал. Какая-нибудь восемьсот шестьдесят четвертая ступень фиолетовой магии, и моя оскверненная Мантия Смерти навсегда забыла о своем осквернении. Может, как-нибудь попрошу обучить меня этому фокусу, вдруг пригодится.
- Шурф... ты только не очень удивляйся, если я скажу, что я тебя люблю, - хрипло сказал я.
- Не стану я удивляться, - отозвался он. – Ты всех любишь, Макс. И это потому, что тебе свойственно искренне любить наш мир, а я, по твоему собственному выражению, один из опорных шестов этого мироздания. Потому нет ничего удивительного, что ты думаешь так. Хотя обычно ты вкладываешь в это понятие несколько иной смысл.
- Грешные Магистры, парень, с тобой совершенно невозможно говорить о высоких чувствах, - рассмеялся я. – Тем не менее, я так счастлив, что могу обнять весь мир... ну, или хотя бы глобус! Главное – это разумные пределы!
- Да, Макс, иногда ты весьма любопытно складываешь слова, - покачал головой Шурф. Мы посмотрели друг на друга, и я ему улыбнулся. Он ответил мне той самой насмешливой лукавой улыбкой. Мы еще кое-что знали друг о друге. Мы любили друг друга. И именно потому никогда бы не смогли по-настоящему изменить своим девушкам. Потому что любовь, построенная на взаимном уважении, не может опуститься до банального физического контакта, тем более, если один должен подчиняться другому. Меня шокировало хотя бы то, что меня не шокируют такие мысли. Более того, эти мысли мне нравились. Все правильно, дорогуша. Только так, как и должно быть.
А потом мы стали снова заниматься делами. Великого Магистра Маликониса Фара мы нашли вообще в подвальном помещении, изрядно ослабленного моим топтанием по его следу. Вопреки ожиданиям, он был одет, и выглядел как обычный, весьма привлекательный молодой человек. Одна маленькая зеленая шаровая молния, возникшая от щелчка моих пальцев, и Великий Магистр послушно сообщил:
- Я с тобой, Хозяин.
- Хорошо, раз ты со мной, приказываю тебе отпустить все Искры обратно к их владельцам. Это обязательно. И девочкам своим прикажи сделать то же самое.
Оказалось, что такой формулировки вполне достаточно. Я даже не успел оформить следующую часть своего приказа – Великий Магистр Маликонис Фара исчез из этого мира. Наверное, его поглотил Хумгат, раз здесь его и этих девочек держали исключительно похищенные Искры. Разумеется, юных фей, обездвиженных сэром Шурфом, тоже уже не наблюдалось. Такой финал казался мне закономерным и правильным. Хотя и показалось, что это было довольно просто, или же я просто везучий парень.
- Макс, у нас есть в Кеттари еще какие-нибудь дела? – педантично осведомился Шурф, когда мы покидали Приют Безумных. Что самое странное, самих безумных здесь не было. Быть может, послушники Ордена Неприкрытых Истин поубивали бедняг и закопали где-нибудь в ближайших кустах... или неаппетитно съели... или же старый шериф Кеттари, сэр Махи Аинти, просто забыл их вспомнить, когда воссоздавал этот чудесный город.
- Нет у нас никаких дел, если только мы не забыли в отеле никаких вещей. Ну и, конечно, тех бешеных денег, что мы заплатили за трое суток проживания. Какое бездумное расточительство... Сэр Донди Мелихаис будет нами очень недоволен. Правда, здорово?
- А как же, - согласился Шурф. – Просто мне показалось, что для возвращения в Ехо нам можно не отправляться обратно к исходной точке. Я прав?
- Прав, - согласился я. – Думаю, сгодится любая дверь, открытая в темноте. Раньше, во всяком случае, это работало именно так. Идем, дружище. Наверняка нас уже ждут за кружкой горячей камры, сгорая от любопытства.
- Может, и так, - чуть улыбнулся Шурф. И мы пошли искать дверь в темноте, коих здесь было предостаточно. Когда подходящая была найдена, мы взялись за руки, и когда я уже дотронулся до ручки двери, сэр Шурф невесомо коснулся губами моего виска. Грешные Магистры, какие же сюрпризы преподносит этот прекрасный мир...
@музыка: ~~~
@настроение: никакого
-
-
02.07.2010 в 09:08Хотелось узнать можно ли связаться с авторам по электронной почте
мой адрес [email protected]
Жду ...
-
-
19.03.2011 в 19:14-
-
20.05.2011 в 11:41-
-
27.09.2011 в 17:20-
-
27.09.2011 в 17:34-
-
21.03.2012 в 18:51