О хорошем

[Sider]

Прошел второй этап конкурса на микате. Тема была следующая: "ему почти удалось удрать - вот, что обиднее всего!"
Хочу тут разместить 2 рассказа оттуда, Как_бы_Хугайды и мой. Мой - просто так, для галочки, а Хугайды мне просто очень понравилось) Люблю такую философию, а это еще и про компьютерный вирус**...

Хугайды
Ему почти удалось удрать – вот что обиднее всего!
А теперь Вир метался в кольце огня, и грозовые разряды били в грудь, издевательски замирая в полудюйме от кожи.
Растерянность постепенно сменялась бешенством. Наконец он остановился, запрокинул голову и прорычал в низкое небо, полное клубящихся туч:
– Хватит!
Тишина обрушилась внезапно – в первый момент ему показалось, что заложило уши. Но языки огня никуда не исчезли.
– Я не ослышался? Смертный недостаточно устрашен?
Голос скрежетал ржавым металлом.
– Ты не ослышался.
– Ну что ж. Мужество всегда заслуживает уважения. Мужество – но не наглость! Ты проиграл. Хотя, надо отдать тебе должное, шанс ускользнуть у тебя был.
– Я что-то упустил? – он чувствовал предательский холодок в груди, но голос должен был звучать твердо. Он звучал твердо. Даже слишком.
– Ну да. – Невидимый собеседник усмехнулся. – Ты вполне мог бы укрыться от огненного дождя в гроте под скалой – надежное укрытие для тебя и похищенного тобой.
– Должно быть, я недостаточно хорошо ориентируюсь на местности.
– Достаточно для того, чтобы обойти Стража и похитить то, что ты сейчас так отчаянно прижимаешь к груди. Ты слишком спешил. Разумная осторожность еще никому не вредила.
Вир облизнул пересохшие губы.
– Ну хорошо. Допустим, я укрылся бы в гроте. И что потом?
– Потом ты мог бы дождаться темноты и попытаться выйти за Пределы.
– На ощупь, надо полагать? Но… спасибо. Стратегический анализ и конструктивная критика. Ты великодушен.
– Не так сильно, как тебе хотелось бы. Но общение с тобой было интересным. В отличие от прочих ты не испытываешь страха.
– Что ж, это приятно. Гнева в твоем голосе я тоже не услышал. Жаль, что все так быстро закончилось. Я не отказался бы повторить это снова.
Над головой загремело, яростный порыв ветра швырнул его на колени. Он попытался встать, но передумал. Уселся на жесткий щебень, вытянув ноги и осторожно придерживая тяжелый сверток.
Отсмеявшись, Страж неторопливо продолжил:
– Твоя наглость вполне заслуживает второй попытки. Жаль, что правила Игры этого не позволяют. Я получил искреннее удовольствие.
Однако, к делу. Твое время истекло. Артефакт придется вернуть, ты же понимаешь…
– Хм. Похоже, вариантов действительно немного. Но с одним условием.
– Каким же?
– Я хотел бы тебя увидеть. Это возможно?
В этот раз громыхало значительно дольше. Он терпеливо ждал.
– Ты уверен, что тебе хочется именно этого?
– Вполне.
– Ну что ж. Ты не устаешь меня удивлять.
Серое месиво над головой на мгновение стало прозрачным, и в глубине неба изумрудной зеленью отразился чудовищный силуэт, в котором не было ничего человеческого. Четыре пары глаз украшали голову Стража диковинным ожерельем.
Паук. Огромный паук.
– Как хорошо, что я уже сижу, – истерический смех рвался наружу, Вир изо всех сил пытался удержать его и все никак не мог остановиться.
– Смертный, ты в порядке? – В голосе Стража слышалось удивление. – Может быть, у тебя… эээ… фобия? Я слышал, такое часто встречается у представителей вашего вида. Возможно, ты ожидал увидеть что-нибудь другое? Прекрасную деву на белом единороге?
Вир в последний раз хрюкнул и затих, вытирая выступившие слезы.
– Поверь, такого я действительно никак не мог ожидать.
– Я выгляжу недостаточно внушительно?
– Ты подавляешь своим величием. Но ответь мне, ради всего святого – почему зеленый?
– Так было угодно Создателю. Я устал размышлять об этом. И тебе не советую. Цвет знамени Пророка – тебя устроит такой метафизический ответ?
– Неожиданно. Широта твоих познаний просто поражает.
– У меня было достаточно времени. Жаль, здесь не с кем обсудить не являющееся необходимым. А посетители вроде тебя, как правило, не задерживаются. Впрочем, разговоры их в общем-то тоже не интересуют. Как и мой истинный облик. Ты первый.
Вир медленно поднялся и осторожно развернул то, ради чего отправился в долгий путь. Черный кристалл бесстрастно отражал его перемазанную сажей физиономию.
– Ты тоже удивил меня, Страж. Пожалуй, наш разговор стоит проигрыша.
– И жизни, – мягко напомнил голос.
– Не жаль, – отрезал Вир, бережно кладя Артефакт на землю и отступая на шаг. – Я проиграл, но заслужил уважение противника. И я видел то, что никогда не мог бы себе представить. Жаль, я уже не смогу это запечатлеть. Хотя... в одном из хадисов Пророка говорится, что всех тех, кто будет заниматься изображением живых, "в день Последнего суда ждет страшная кара: изображенные сойдут с картин, потребуют, чтобы им дали душу, и, если художник не выполнит это требование, он будет гореть в вечном пламени".
Не слишком завидная участь. Это утешает, правда?
– Мне не с чем сравнивать, – сухо ответил Страж. – Я бессмертен. Однако еще не научился принимать свое одиночество так же спокойно, как ты принимаешь поражение и смерть. И смеяться над собой я тоже не научился.
– Значит, ты не испытывал поражений, способных тебя этому научить. И не встречал способных разделить твое одиночество.
Небо молчало.
Через минуту, показавшуюся вечностью, Страж медленно произнес:
– Это так.
Затем, чуть помедлив:
– И как же ты хотел воплотить мой истинный облик? В камне?
– Ну уж нет. Бумага, холст, краски…
– Не слишком долговечно.
– Как и я сам.
– Что ж, пожалуй, это можно будет устроить.
Вир не верил своим ушам.
– Я не ослышался?
– Не ослышался, – повторил Страж с ощутимым удовольствием. – Мне удалось еще раз удивить тебя?
– Да, пожалуй. Ты… сохранишь мне жизнь?
– С одним условием.
Вир ждал, сдерживая стук бешено бьющегося сердца.
– Не знаю, хватит ли твоего могущества на то, чтобы вдохнуть душу в мое изображение в день Последнего суда, но ты сделаешь то, что хотел. Затем придешь сюда. И покажешь мне то, что создал.
– Я сделаю это.
– Ты сможешь приходить еще. Когда захочешь. Мне нравится разговаривать с тобой. Ты умеешь давать неожиданные ответы.
Ну, и, возможно, мы снова сможем поиграть в неуловимого похитителя сокровищ и безжалостного Стража. Думаю, это будет забавно.
Артефакт тебе придется оставить здесь. Но жизнь – это ведь немного дороже, верно?

Когда шаги гостя затихли вдали, Страж задумчиво покатал когтем черный кристалл Артефакта.
– Пароль к ICQ… Ну надо же!

Мой
...Паника. Холод ползет по спине, ледяным языком лижет вдоль позвоночника, посылая волну мурашек по рукам. Холод трогает грохочущее сердце, свивает кольца в желудке и сжимает горло. От него немеют руки и ноги, и Алекс мгновенно чувствует себя жертвой.
Нельзя. Нельзя быть жертвой, иначе пропал!
Он не слышит ничего, кроме свихнувшегося пульса в ушах, но упорно заставляет себя прислушиваться к звенящей от напряжения тишине. Струйка пота стекла по щеке, и он быстро и нервно смахнул ее рукой. Он дышит тяжело, сбивчиво, с шумом и свистом, и ненавидит себя за то, что не может успокоиться. Дыхание выдает его.
Только бы Псих не заметил, что он, бегущий со всех ног, свернул именно в эту подворотню. Только бы не заметил! Паника стекает к ногам, готовая подбросить его как теннисный мячик, чтобы снова бежать... Хотя сил уже почти не осталось. А выйти против Психа лицом к лицу невозможно. Он скорее откусит себе язык, чем выйдет ему навстречу.
Он, Алекс по условному прозвищу «Токс», четвертый из семи. Он ведь уже не раз справлялся, были стычки и похуже, но Псих на то и Псих, с ним все не как обычно. Нужно выбраться отсюда и найти остальных. Хотя... Где они, остальные? Может, все уже...
Внезапно в подворотне отдается эхо чьих-то уверенных шагов. У Алекса обрывается сердце. Нашел. Уверенная поступь неотвратимости и беспощадности. Псих.
Алекс быстро огляделся. Он зажат между домами, сидит за мусорным баком, позади Псих идет к нему издевательски медленно, словно «никуда ты от меня уже не денешься», а может просто ищет его в полумраке. А впереди... Алекс пригляделся. Впереди забор, деревянный, покосившийся, и не слишком высокий. При хорошем разгоне можно перемахнуть. Успеть бы...
Шаги уже слышались совсем рядом, когда Алекс рванул со всех ног. Сердце заколотилось, норовя раздробить грудную клетку, адреналин гнал кровь по сосудам со скоростью звука. Он мчался как угорелый, сзади гиеной смеялся Псих, набирая скорость, но забор уже близко...
Алекс вцепился в доски, подпрыгнул, как ему показалось, на несколько метров над землей, как вдруг... штанина зацепилась за гвоздь, и он, громко вскрикнув, врезался в доски животом, повиснув на них и сотрясаясь всем телом. Сейчас это случится, Псих сзади размахнулся...
Удар. В спину, между лопаток, и крик, разорвавший в клочья тишину подворотни:
- САЛКА! Токсик водит!
Восьмилетний Алекс отцепился от забора и, охая, спрыгнул на асфальт, отряхивая футболку с надписью «Toxic», под гогот и ржач Виталика-Психа. Еще бы не Псих, Виталик, зараза! На два года старше, и лупит со всей силы, что аж кости хрустят. И носится быстрее всех, а его фиг догонишь, коня этого.
Псих умчался, а Алекс Токс только с досадой сплюнул на асфальт. А ведь если так подумать... ему почти удалось удрать – вот, что обиднее всего!