Как всегда бывает - обещаешь себе каких-то вещей не делать, а они тебя все-таки достают. В связи с чем и вырисовалась такая вот фиковая графомань на тему знакомства Смерти с патрицием (или наоборот). Вообще из всех циклов (в качестве небольшой ремарки) больше всего придерживаюсь стражи, потому что цикл про Смерть все-таки немного уныл, но это имхо. Обе книги, что читал про Смерть, повествуют о том, что Смерть куда-то в очередной раз послал свои обязанности, из-за чего в мире начинает твориться хрень. Поэтому такой вот диалог, никакой литературно-смысловой ценности не представляет, просто зарисовка.
Профессиональный разговор
читать дальшеФандом: Плоский Мир
Персонажи: Смерть, Ветинари, Ваффлз
Размер: наверное, мини (примерно 1600 слов)
Жанр: болтовня
Рейтинг: G
Дисклаймер: все принадлежит Терри Пратчетту
О знакомстве. Честно, я не знаю, как именно умер Ваффлз, но если в книгах упоминается что-нибудь определенное, то поставлю АУ.
- Угощайся. Если хочешь.
Смерть обернулся в сторону голоса. Там, у стены на жестком пуфе неподвижно застыла долговязая фигура патриция. Тот даже не взглянул в сторону Смерти, продолжая бережно гладить худыми тонкими пальцами лежащее перед собой на подстилке нечто. Это нечто хрипло поскуливало, часто-часто дыша, и в этом нечто любой наблюдатель признал бы не первой свежести мочалку, которой недавно усердно чистили уборную.
- ИЗВИНИ? – уточнил Смерть, повернувшись к патрицию.
- Я сказал, угощайся, - Хэвлок Ветинари небрежным жестом указал в сторону бара, где хранилась выпивка для гостей. – Если хочешь. Кажется, у нас есть еще несколько минут.
- А, - Смерть неуверенно подошел к бару и принялся изучать этикетки. – БЛАГОДАРЮ.
Воцарилось молчание, нарушаемое только прежним хрипловатым поскуливанием и новым стеклянным позвякиванием. Любой, знающий патриция достаточно долго (таких было немного), мог бы неуверенно предположить, что обычно бесстрастное лицо Его Светлости сейчас выражает нечто, наиболее близкое к обычной человеческой грусти. Пальцы с нежностью перебирали шерсть очень старой собачки, настолько линялой и вонючей, что ее вполне можно было принять за эквивалент химического оружия, выращенного в домашних условиях. Но, казалось, патриций не обращает внимания ни на запах, ни на свалявшуюся шерсть, только напряженно вслушивается в неровное дыхание пса. Казалось и то, что патриция вовсе не беспокоит присутствие в кабинете высокой фигуры в черном балахоне. Смерть некоторое время наблюдал за ним с выражением, похожим на искренний интерес, насколько можно различать выражения на голом черепе.
- Как странно, - наконец, нарушил тишину патриций, все еще не поворачивая головы. – Я думал, обычно люди тебя не видят.
Смерть ненадолго задумался.
- ДА. НО, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО ЗАВИСИТ ОТ УБЕЖДЕНИЙ СМОТРЯЩЕГО. ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ МЕНЯ НЕ ВИДЯТ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОТЯТ МЕНЯ ВИДЕТЬ. ТЫ ВИДИШЬ, ПОТОМУ ЧТО Я ДЛЯ ТЕБЯ СТОЛЬ ЖЕ ЕСТЕСТВЕННАЯ ЧАСТЬ МИРА, ЧТО И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ. И, СУДЯ ПО ВСЕМУ, ТЕБЯ ЭТО НЕ ПУГАЕТ.
- Не вижу в этом смысла. Что может быть более естественным, чем смерть?
- ЭТО КАКОЙ-ТО ПОСТУЛАТ ГИЛЬДИИ НАЕМНЫХ УБИЙЦ?
- Нет-нет, просто думаю вслух. Не обращай внимания.
Снова пауза. Хриплое дыхание, пальцы, трогающие шерсть на горячем боку, желтый дрожащий отсвет свечей на стакане в руке скелета.
- Бедный Ваффлз, - тихо сказал патриций, словно бы ни к кому не обращаясь. – Признаться честно, я рад, что ты пришел за ним. Последние дни он был очень плох, совсем перестал вставать.
- ЕГО ВРЕМЯ ПРИШЛО, - он подумал и зачем-то добавил. - МНЕ ЖАЛЬ.
- О, не стоит, правда. То, что ты здесь... это правильно. Так должно быть. Знаешь, он очень долгое время был моим другом. Наверное, я буду по нему скучать... Да, определенно буду.
Смерть попытался воскресить в памяти все, что он знает об этом человеке. Патриций Анк-Морпорка. Он относится к городу как к механизму, и сам более всего напоминает механизм. Вполне возможно, именно поэтому город функционирует – Хэвлок Ветинари живет с городом в одном ритме, в одной замкнутой системе, поэтому сложно смотреть на него как на обычного человека. Неудивительно даже, что патриций видит Смерть – человек такого образа мышления просто не может выбросить из системы этот элемент из-за каких-то предрассудков или страхов. Он старается воспринимать окружающий мир целиком, со всем, что в нем есть. У Хэвлока Ветинари нет друзей, нет близких. Нет никаких видимых уязвимостей. Только этот маленький умирающий пес.
- СКАЖИ, - Смерть подошел поближе и крепче сжал косу. – РАЗВЕ РАБОТАТЬ ПАТРИЦИЕМ... НЕ ВЫМАТЫВАЕТ ТЕБЯ?
Ветинари задумался.
- Это утомляет, - признался он. – А еще иногда это очень злит, особенно когда люди, волшебники, алхимики, гномы, тролли, гильдии, стража или какие-нибудь другие граждане делают вещи, несовместимые с существующим порядком, и результатом которых непременно оказывается форменный бардак, - он вздохнул. – Иногда мне кажется, что стремление мира к беспорядку вложено в его основу.
- ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАК.
- Жаль, - отозвался патриций. – Наводить порядок порой так муторно... но у меня это, кажется, получается. А, как показывает история, это получается не у каждого. Наверное, потому, что многие правители просто не считали нужным наводить порядок. В этом мало приятного, потому что отнимает все свободное и несвободное время, но кому-то приходится этим заниматься.
- И ТЕБЕ НЕ ОДИНОКО?
- Одиноко? О, да, безусловно. Одиночество – это одно из условий поддержания порядка. Позволяет свободно думать и не отвлекаться на всякие посторонние вещи. И очень ценно, когда никто и ничто не мешает, не раздражает и не мельтешит вокруг. Во всяком случае, чаще, чем нужно.
- И ТЫ НИКОГДА НЕ ДУМАЛ ЗАНЯТЬСЯ ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГИМ? – Смерть заметил, что очень хочет получить определенный ответ. До сих пор он видел в этом человеке родственную душу потому, что едва ли не впервые столкнулся с существом, столь же самоотверженно преданным своему делу, что и он сам. Патриций был одинок, и отношение к нему в Анк-Морпорке было сродни отношению к Смерти. О нем говорили со смесью страха и неприязни, с постоянными оглядками через плечо, что, по всей видимости, патриция вполне устраивало. Разумеется, оглядывания не приносили никакого результата, потому что Ветинари уже через несколько минут был в курсе не только того, о чем говорили, но и того, кто сколько раз через какое плечо оглянулся. Он был хозяином в этом городе, и порой казалось, что он был везде. Через наемные глаза и уши он был в каждой толпе, на каждом собрании гильдий, в каждом глухом переулке, в каждом доме, за каждым углом. Многие люди считали его тираном. Смерть считал его кем-то вроде себя, и хотя у патриция не было стеллажей с жизнеизмерителями, в его голове был примерный аналог таких стеллажей, где вместо жизнеизмерителей на полках стояли дела. Сыпался песок времени на их решение, и патриций очень внимательно следил за ними, ходил вдоль полок и собирал эти воображаемые песочные часы, прикидывая, с чем стоит разобраться прямо сейчас, а что не требует особой срочности. Он контролировал этот город. И со стороны могло бы показаться, что он не прикладывает к этому никаких видимых усилий.
- Как правило, у меня просто нет времени думать о таких вещах, - заметил патриций. – Анк-Морпорк за всю свою долгую историю весьма поднаторел в умении притягивать к себе неприятности самого разного толка. Нужно постоянно быть в курсе, какие именно это неприятности, чего они хотят, и как следует с ними поступить – похоронить здесь или отправить по частям обратно... Ты не представляешь, как угнетает необходимость тратить ценное время каждую ночь на совершенно бесполезный сон. Но тут действительно ничего нельзя поделать, а жаль. Я бы предпочел работать. От этого хотя бы есть практический результат.
- ТЕБЕ ТАК НРАВИТСЯ ТВОЯ РАБОТА?
- Не думаю, что такая постановка вопроса имеет смысл, - ответил он. – Так должно быть. Так есть, пока я занимаю этот пост, и меня устраивает результат такого положения вещей. И, судя по всему, город он тоже устраивает. Большую его часть.
Смерть вынул жизнеизмеритель и посмотрел на стремительно тающий песок в верхней части колбы.
- Пора? – патриций впервые поднял голову, и холодные синие глаза Ветинари встретились с синими звездами в глубине глазниц Смерти. Они смотрели друг на друга поверх колбы. Ветинари отвернулся первым. – Мне стоит уйти?
- НЕТ. МОЖЕШЬ ОСТАТЬСЯ НА МЕСТЕ, ЭТО НЕ СУЩЕСТВЕННО.
Теплый бок, вдох – долгий свистящий выдох. Взмах.
- Могу я попросить тебя позаботиться о нем? – тихо спросил патриций, когда все было кончено.
- Я ЗА НИМ ПРИСМОТРЮ, - Смерть помедлил. – ОН БЫЛ ТВОИМ ЕДИНСТВЕННЫМ ДРУГОМ?
- Да, - патриций смотрел на пса, все еще продолжая держать руку на неподвижном боку. – Я любил его.
- ЕСЛИ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ СВОЮ РАБОТУ, И СЕГОДНЯ НЕ ОСТАЛОСЬ ТОГО, КОГО ТЫ ЛЮБИШЬ... ЧТО ПОМОГАЕТ ТЕБЕ ДЕРЖАТЬСЯ?
- Прости? – Ветинари поднял голову.
- Я ПЫТАЮСЬ ПОНЯТЬ, - признался Смерть, чувствуя себя немного неуютно.
- У меня осталось мое окно, - Ветинари кивнул в сторону окна, за которым медленно и лениво занимался рассвет. Смерть переступил с ноги на ногу, понимая, что теряет нить.
- ТЫ ЛЮБИШЬ ЭТО ОКНО? – в глазницах у Смерти мигнули синие точки – он моргнул. – ТЫ ЛЮБИШЬ ЭТО ОКНО, И ОНО ПОМОГАЕТ ТЕБЕ ДЕРЖАТЬСЯ И ДЕЛАТЬ ВСЕ ТО, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?
- Я люблю смотреть в него, - бесстрастно объяснил патриций. – Люблю видеть, как работает этот город. Это значит, что все идет как надо, и мне нравится это чувство. Это... воодушевляет.
- СКАЖИ, - Смерть проследил взглядом душу Ваффлза, беззаботно снующую по кабинету. – КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО БЫ ТЕБЯ ВООДУШЕВЛЯЛО, ЕСЛИ БЫ ТЫ РАБОТАЛ СМЕРТЬЮ?
- Тобой? – патриций удивленно посмотрел на Смерть и задумался. – Никогда не думал об этом. Это для тебя важно?
- ДУМАЮ, ЭТО ПОМОГЛО БЫ МНЕ, - честно ответил Смерть. Ветинари еще раз кивнул.
- Я поразмышляю над этим чуть позже. Сейчас, наверное, мне стоит побыть одному... – он снова посмотрел на неподвижное тело Ваффлза, чья душа, отчаянно виляя хвостом, пыталась призрачным языком лизнуть лежащую на колене руку патриция.
- КО МНЕ, - приказал Смерть, и маленький песик подбежал к высокой фигуре. Ветинари не шевельнулся. – Я... – неуверенно начал Смерть. Почему-то с этим человеком он ощущал нечто, близкое к неловкости. – Я ЕЩЕ ЗАГЛЯНУ КАК-НИБУДЬ? ПРОСТО ПОГОВОРИТЬ.
- Да, конечно, - рассеянно отозвался патриций, не оборачиваясь. – Думаю, у меня найдется для тебя время, если ты предварительно сообщишь о своем визите.
- Э... ДА, РАЗУМЕЕТСЯ. Я СООБЩУ.
- Извини, у тебя, наверное, много работы... Не смею тебя задерживать.
Через секунду кабинет был пуст, не считая застывшего на пуфе патриция. Надо было позвать Стукпостука, распорядиться об организации похорон, но он не спешил. Со стороны могло бы показаться, что патриций не заметил, что только что попросил о предварительной записи визита у Смерти... но видимость далеко не всегда является истиной.
***
- И ОН НИКОГДА НЕ СТРЕМИЛСЯ УКЛОНИТЬСЯ ОТ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ? - спросил Смерть у пса, тот утвердительно тявкнул. Смерть вспомнил свои потуги поработать кем-то другим, и какое-то смутное чувство коснулось его, более всего напоминающее стыд. – ПОРАЗИТЕЛЬНО. ОН ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК. ОН ОДИНОК, ЕГО НИКТО НЕ ЛЮБИТ, НО Я БЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ОН НЕСЧАСТЕН... КАЖЕТСЯ, ЕМУ ДАЖЕ НРАВИТСЯ ЭТО. ЗНАЕШЬ... – обратился он к песику, и тот с готовностью завилял хвостом. - КОГДА ПРИДЕТ ЕГО ЧАС, ДУМАЮ, У МЕНЯ НАЙДЕТСЯ, ЧТО ЕМУ ПРЕДЛОЖИТЬ. ДА, ОПРЕДЕЛЕННО. И ДАЖЕ НЕМНОГО ЖАЛЬ, ЧТО ЭТО СЛУЧИТСЯ НЕ СКОРО... РЯДОМ, ВАФФЛЗ!
Профессиональный разговор
читать дальшеФандом: Плоский Мир
Персонажи: Смерть, Ветинари, Ваффлз
Размер: наверное, мини (примерно 1600 слов)
Жанр: болтовня
Рейтинг: G
Дисклаймер: все принадлежит Терри Пратчетту
О знакомстве. Честно, я не знаю, как именно умер Ваффлз, но если в книгах упоминается что-нибудь определенное, то поставлю АУ.
- Угощайся. Если хочешь.
Смерть обернулся в сторону голоса. Там, у стены на жестком пуфе неподвижно застыла долговязая фигура патриция. Тот даже не взглянул в сторону Смерти, продолжая бережно гладить худыми тонкими пальцами лежащее перед собой на подстилке нечто. Это нечто хрипло поскуливало, часто-часто дыша, и в этом нечто любой наблюдатель признал бы не первой свежести мочалку, которой недавно усердно чистили уборную.
- ИЗВИНИ? – уточнил Смерть, повернувшись к патрицию.
- Я сказал, угощайся, - Хэвлок Ветинари небрежным жестом указал в сторону бара, где хранилась выпивка для гостей. – Если хочешь. Кажется, у нас есть еще несколько минут.
- А, - Смерть неуверенно подошел к бару и принялся изучать этикетки. – БЛАГОДАРЮ.
Воцарилось молчание, нарушаемое только прежним хрипловатым поскуливанием и новым стеклянным позвякиванием. Любой, знающий патриция достаточно долго (таких было немного), мог бы неуверенно предположить, что обычно бесстрастное лицо Его Светлости сейчас выражает нечто, наиболее близкое к обычной человеческой грусти. Пальцы с нежностью перебирали шерсть очень старой собачки, настолько линялой и вонючей, что ее вполне можно было принять за эквивалент химического оружия, выращенного в домашних условиях. Но, казалось, патриций не обращает внимания ни на запах, ни на свалявшуюся шерсть, только напряженно вслушивается в неровное дыхание пса. Казалось и то, что патриция вовсе не беспокоит присутствие в кабинете высокой фигуры в черном балахоне. Смерть некоторое время наблюдал за ним с выражением, похожим на искренний интерес, насколько можно различать выражения на голом черепе.
- Как странно, - наконец, нарушил тишину патриций, все еще не поворачивая головы. – Я думал, обычно люди тебя не видят.
Смерть ненадолго задумался.
- ДА. НО, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО ЗАВИСИТ ОТ УБЕЖДЕНИЙ СМОТРЯЩЕГО. ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ МЕНЯ НЕ ВИДЯТ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОТЯТ МЕНЯ ВИДЕТЬ. ТЫ ВИДИШЬ, ПОТОМУ ЧТО Я ДЛЯ ТЕБЯ СТОЛЬ ЖЕ ЕСТЕСТВЕННАЯ ЧАСТЬ МИРА, ЧТО И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ. И, СУДЯ ПО ВСЕМУ, ТЕБЯ ЭТО НЕ ПУГАЕТ.
- Не вижу в этом смысла. Что может быть более естественным, чем смерть?
- ЭТО КАКОЙ-ТО ПОСТУЛАТ ГИЛЬДИИ НАЕМНЫХ УБИЙЦ?
- Нет-нет, просто думаю вслух. Не обращай внимания.
Снова пауза. Хриплое дыхание, пальцы, трогающие шерсть на горячем боку, желтый дрожащий отсвет свечей на стакане в руке скелета.
- Бедный Ваффлз, - тихо сказал патриций, словно бы ни к кому не обращаясь. – Признаться честно, я рад, что ты пришел за ним. Последние дни он был очень плох, совсем перестал вставать.
- ЕГО ВРЕМЯ ПРИШЛО, - он подумал и зачем-то добавил. - МНЕ ЖАЛЬ.
- О, не стоит, правда. То, что ты здесь... это правильно. Так должно быть. Знаешь, он очень долгое время был моим другом. Наверное, я буду по нему скучать... Да, определенно буду.
Смерть попытался воскресить в памяти все, что он знает об этом человеке. Патриций Анк-Морпорка. Он относится к городу как к механизму, и сам более всего напоминает механизм. Вполне возможно, именно поэтому город функционирует – Хэвлок Ветинари живет с городом в одном ритме, в одной замкнутой системе, поэтому сложно смотреть на него как на обычного человека. Неудивительно даже, что патриций видит Смерть – человек такого образа мышления просто не может выбросить из системы этот элемент из-за каких-то предрассудков или страхов. Он старается воспринимать окружающий мир целиком, со всем, что в нем есть. У Хэвлока Ветинари нет друзей, нет близких. Нет никаких видимых уязвимостей. Только этот маленький умирающий пес.
- СКАЖИ, - Смерть подошел поближе и крепче сжал косу. – РАЗВЕ РАБОТАТЬ ПАТРИЦИЕМ... НЕ ВЫМАТЫВАЕТ ТЕБЯ?
Ветинари задумался.
- Это утомляет, - признался он. – А еще иногда это очень злит, особенно когда люди, волшебники, алхимики, гномы, тролли, гильдии, стража или какие-нибудь другие граждане делают вещи, несовместимые с существующим порядком, и результатом которых непременно оказывается форменный бардак, - он вздохнул. – Иногда мне кажется, что стремление мира к беспорядку вложено в его основу.
- ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАК.
- Жаль, - отозвался патриций. – Наводить порядок порой так муторно... но у меня это, кажется, получается. А, как показывает история, это получается не у каждого. Наверное, потому, что многие правители просто не считали нужным наводить порядок. В этом мало приятного, потому что отнимает все свободное и несвободное время, но кому-то приходится этим заниматься.
- И ТЕБЕ НЕ ОДИНОКО?
- Одиноко? О, да, безусловно. Одиночество – это одно из условий поддержания порядка. Позволяет свободно думать и не отвлекаться на всякие посторонние вещи. И очень ценно, когда никто и ничто не мешает, не раздражает и не мельтешит вокруг. Во всяком случае, чаще, чем нужно.
- И ТЫ НИКОГДА НЕ ДУМАЛ ЗАНЯТЬСЯ ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГИМ? – Смерть заметил, что очень хочет получить определенный ответ. До сих пор он видел в этом человеке родственную душу потому, что едва ли не впервые столкнулся с существом, столь же самоотверженно преданным своему делу, что и он сам. Патриций был одинок, и отношение к нему в Анк-Морпорке было сродни отношению к Смерти. О нем говорили со смесью страха и неприязни, с постоянными оглядками через плечо, что, по всей видимости, патриция вполне устраивало. Разумеется, оглядывания не приносили никакого результата, потому что Ветинари уже через несколько минут был в курсе не только того, о чем говорили, но и того, кто сколько раз через какое плечо оглянулся. Он был хозяином в этом городе, и порой казалось, что он был везде. Через наемные глаза и уши он был в каждой толпе, на каждом собрании гильдий, в каждом глухом переулке, в каждом доме, за каждым углом. Многие люди считали его тираном. Смерть считал его кем-то вроде себя, и хотя у патриция не было стеллажей с жизнеизмерителями, в его голове был примерный аналог таких стеллажей, где вместо жизнеизмерителей на полках стояли дела. Сыпался песок времени на их решение, и патриций очень внимательно следил за ними, ходил вдоль полок и собирал эти воображаемые песочные часы, прикидывая, с чем стоит разобраться прямо сейчас, а что не требует особой срочности. Он контролировал этот город. И со стороны могло бы показаться, что он не прикладывает к этому никаких видимых усилий.
- Как правило, у меня просто нет времени думать о таких вещах, - заметил патриций. – Анк-Морпорк за всю свою долгую историю весьма поднаторел в умении притягивать к себе неприятности самого разного толка. Нужно постоянно быть в курсе, какие именно это неприятности, чего они хотят, и как следует с ними поступить – похоронить здесь или отправить по частям обратно... Ты не представляешь, как угнетает необходимость тратить ценное время каждую ночь на совершенно бесполезный сон. Но тут действительно ничего нельзя поделать, а жаль. Я бы предпочел работать. От этого хотя бы есть практический результат.
- ТЕБЕ ТАК НРАВИТСЯ ТВОЯ РАБОТА?
- Не думаю, что такая постановка вопроса имеет смысл, - ответил он. – Так должно быть. Так есть, пока я занимаю этот пост, и меня устраивает результат такого положения вещей. И, судя по всему, город он тоже устраивает. Большую его часть.
Смерть вынул жизнеизмеритель и посмотрел на стремительно тающий песок в верхней части колбы.
- Пора? – патриций впервые поднял голову, и холодные синие глаза Ветинари встретились с синими звездами в глубине глазниц Смерти. Они смотрели друг на друга поверх колбы. Ветинари отвернулся первым. – Мне стоит уйти?
- НЕТ. МОЖЕШЬ ОСТАТЬСЯ НА МЕСТЕ, ЭТО НЕ СУЩЕСТВЕННО.
Теплый бок, вдох – долгий свистящий выдох. Взмах.
- Могу я попросить тебя позаботиться о нем? – тихо спросил патриций, когда все было кончено.
- Я ЗА НИМ ПРИСМОТРЮ, - Смерть помедлил. – ОН БЫЛ ТВОИМ ЕДИНСТВЕННЫМ ДРУГОМ?
- Да, - патриций смотрел на пса, все еще продолжая держать руку на неподвижном боку. – Я любил его.
- ЕСЛИ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ СВОЮ РАБОТУ, И СЕГОДНЯ НЕ ОСТАЛОСЬ ТОГО, КОГО ТЫ ЛЮБИШЬ... ЧТО ПОМОГАЕТ ТЕБЕ ДЕРЖАТЬСЯ?
- Прости? – Ветинари поднял голову.
- Я ПЫТАЮСЬ ПОНЯТЬ, - признался Смерть, чувствуя себя немного неуютно.
- У меня осталось мое окно, - Ветинари кивнул в сторону окна, за которым медленно и лениво занимался рассвет. Смерть переступил с ноги на ногу, понимая, что теряет нить.
- ТЫ ЛЮБИШЬ ЭТО ОКНО? – в глазницах у Смерти мигнули синие точки – он моргнул. – ТЫ ЛЮБИШЬ ЭТО ОКНО, И ОНО ПОМОГАЕТ ТЕБЕ ДЕРЖАТЬСЯ И ДЕЛАТЬ ВСЕ ТО, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?
- Я люблю смотреть в него, - бесстрастно объяснил патриций. – Люблю видеть, как работает этот город. Это значит, что все идет как надо, и мне нравится это чувство. Это... воодушевляет.
- СКАЖИ, - Смерть проследил взглядом душу Ваффлза, беззаботно снующую по кабинету. – КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО БЫ ТЕБЯ ВООДУШЕВЛЯЛО, ЕСЛИ БЫ ТЫ РАБОТАЛ СМЕРТЬЮ?
- Тобой? – патриций удивленно посмотрел на Смерть и задумался. – Никогда не думал об этом. Это для тебя важно?
- ДУМАЮ, ЭТО ПОМОГЛО БЫ МНЕ, - честно ответил Смерть. Ветинари еще раз кивнул.
- Я поразмышляю над этим чуть позже. Сейчас, наверное, мне стоит побыть одному... – он снова посмотрел на неподвижное тело Ваффлза, чья душа, отчаянно виляя хвостом, пыталась призрачным языком лизнуть лежащую на колене руку патриция.
- КО МНЕ, - приказал Смерть, и маленький песик подбежал к высокой фигуре. Ветинари не шевельнулся. – Я... – неуверенно начал Смерть. Почему-то с этим человеком он ощущал нечто, близкое к неловкости. – Я ЕЩЕ ЗАГЛЯНУ КАК-НИБУДЬ? ПРОСТО ПОГОВОРИТЬ.
- Да, конечно, - рассеянно отозвался патриций, не оборачиваясь. – Думаю, у меня найдется для тебя время, если ты предварительно сообщишь о своем визите.
- Э... ДА, РАЗУМЕЕТСЯ. Я СООБЩУ.
- Извини, у тебя, наверное, много работы... Не смею тебя задерживать.
Через секунду кабинет был пуст, не считая застывшего на пуфе патриция. Надо было позвать Стукпостука, распорядиться об организации похорон, но он не спешил. Со стороны могло бы показаться, что патриций не заметил, что только что попросил о предварительной записи визита у Смерти... но видимость далеко не всегда является истиной.
***
- И ОН НИКОГДА НЕ СТРЕМИЛСЯ УКЛОНИТЬСЯ ОТ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ? - спросил Смерть у пса, тот утвердительно тявкнул. Смерть вспомнил свои потуги поработать кем-то другим, и какое-то смутное чувство коснулось его, более всего напоминающее стыд. – ПОРАЗИТЕЛЬНО. ОН ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК. ОН ОДИНОК, ЕГО НИКТО НЕ ЛЮБИТ, НО Я БЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ОН НЕСЧАСТЕН... КАЖЕТСЯ, ЕМУ ДАЖЕ НРАВИТСЯ ЭТО. ЗНАЕШЬ... – обратился он к песику, и тот с готовностью завилял хвостом. - КОГДА ПРИДЕТ ЕГО ЧАС, ДУМАЮ, У МЕНЯ НАЙДЕТСЯ, ЧТО ЕМУ ПРЕДЛОЖИТЬ. ДА, ОПРЕДЕЛЕННО. И ДАЖЕ НЕМНОГО ЖАЛЬ, ЧТО ЭТО СЛУЧИТСЯ НЕ СКОРО... РЯДОМ, ВАФФЛЗ!
@музыка: ...я пущенная стрела, и нет зла в моем сердце, но – кто-то должен будет упасть все равно...
-
-
29.01.2013 в 10:27Я бы, конечно, придрался в паре мест, но это неважно. Совершенно неважно.